Код Гагарина
Шрифт:
– Тогда кто?
– Вы, конечно, кто же еще?!
Кэсси вынула кочергу из камина – теперь ее заостренный конец был раскален до пронзительно-желтого цвета. Женщина медленно стала подносить орудие к носу сидящего. В глазах Кэсси плясали чертики. Готов поклясться, что от происходящего она была в полном восторге.
– Убери! – завопил Артем, мотая головой из стороны в сторону, пытаясь отодвинуть лицо подальше от кочерги. – Ну если не вы сами, значит он кому-то сболтнул про…
Артем несколько секунд смотрел на меня, думая, стоит ли говорить дальше при мне или нет. В его табели о рангах
Мисс Роузволл, словно согласившись с ним, положила кочергу обратно в камин. Артем тяжело дышал, злобно кривя рот. Да, он действительно не был гопником. Но и эти американцы не были мирными христианами. Но кем они все были тогда?! С кем я умудрился столкнуться?
– Про что? – спросил Ричард. – Продолжай.
– Вы уверены, что мы должны это сейчас обсуждать? – спросил Артем,
– А кто сказал, что документы вообще могут быть у Андрея? – спросил Ричард. Резонный вопрос, на мой взгляд. Именно с него и надо было начинать.
– Мой руководитель, – кратко сказал Артем.
– Кто он? – стал уточнять Бэрримор. – Как зовут твоего шефа?
Артем опять зыркнул на меня.
– Тебя спросили, – заметил Бэрримор.
– Он не представлялся.
– Но ты же с ним общался? Как?
– Исключительно косвенно. Мне приходили сообщения на электронную почту, где и когда я получу информацию. Я приезжал на машине в указанное место и поворачивал салонное зеркало вверх. На заднее сиденье садился человек, называл мне кодовое слово из электронного письма и передавал задание.
– Умно придумано, – восхитился Ричард.
– Вот кто настоящие масоны-то, – сказал я. – Или карбонарии.
– Молчал бы… – посоветовал мне Артем. – Ты еще не понимаешь, как и куда ты попал.
– Я же сказал: не было у меня другого выхода.
– Но ты все равно попал…
– Тихо, – сказал Бэрримор недовольно. – Никто никуда не попал… Андрей, ты можешь забирать свою машину и уезжать спокойно домой. Теперь тебе никто ничего плохого не сделает.
Ну что ж, я ничего против не имел. Мне совершенно не хотелось долее тут находиться и слушать о всяких тайнах Бургундского двора. Как говорят шпионы, будешь много знать – не дадут состариться…
Я не стал протестовать. Церемонно прощаться – тоже. Просто кивнул и вышел наружу. Запустив двигатель, я некоторое время просто разглядывал ландшафт участка. Складывалось впечатление, что на нем работают. Прямо-таки пашут. И уж очень глубоко для того, чтобы просто перекапывать огород. Вон даже мини-трактор за углом дома стоит, такого тут сроду не было – наверное, денег за него немало отвалили…
Я аккуратно развернулся на участке, стараясь не задеть ни крыльцо, ни черный «cубару», вывел грузовик на улицу и прикрыл ворота, полагая, что запирать их – не мое дело. Затем не спеша поехал домой, на ходу доставая телефон. Надо было предупредить Татьяну, что буду ужинать дома, да неплохо бы позвонить клиентам, а то ведь – срам сказать – целый день опять уже бездельничаю.
Естественно, ночью мне приснилось какое-то доязыческое чудовище, может быть, даже сам Ктулху – этакое спрутообразное ископаемое с клубком многочисленных щупальцев, похожих
…Наутро пришлось подкидываться еще до пяти утра – заказчик ждал меня у черта на рогах, да еще не в самом удобном направлении по части качества дорожного покрытия. Таня еще спала, когда я уезжал.
Работу я выполнил достаточно быстро, часам к трем уже освободился полностью, и больше трудиться сегодня не был намерен. Никто, за исключением двух-трех потенциальных заказчиков мне не звонил, двигатель у машины работал исправно, и на душе у меня было излишне легко, особенно если вспомнить про события, произошедшие в течение нескольких прошедших дней.
С Таней я столкнулся буквально у подъезда – она откуда-то шла, видимо, в глубоких раздумьях и помахивая сумкой – не ее обычной сумочкой, с которой она ходит на работу, а «магазинной» – более крупной и вместительной. Она была настолько поглощена в свои мысли, что даже не заметила, как я подошел. Из хулиганских побуждений я тихонько гавкнул у нее над ухом, но реакция оказалась не самой традиционной: то есть, Таня, как и положено в таких случаях, сначала подпрыгнула, ойкнула, но потом, вместо того, чтобы рассмеяться и стукнуть меня слегка сумкой, только сердито фыркнула.
– Что, не в духе сегодня? – поинтересовался я.
– Все бы тебе балагурить…
– А чего бы и нет? Заказ отработал, все в порядке, спасибо зарядке… А кстати, ты куда ходила?
– Ну… Надо было…
– Купила чего? – Я потянул сумку за одну из ручек к себе, не до конца застегнутый замок разошелся, и я увидел внутри что-то белое и мягкое. На продуктовую корзинку что-то не похоже…
И Татьяна меня удивила. Она дернула сумку ближе к себе, причем довольно сильно, словно бы я полез не в свое дело… О как!
– Это что у тебя за секреты такие? – серьезно спросил я. – Неужели от меня?
– Да ладно… Какие там секреты…
Пока суд да дело, мы поднялись на четвертый этаж, где находилась наша квартирка, прошли внутрь, и я все-таки запустил свою лапу в эту сумку поглубже. Тряпка какая-то… Одежда? Белая?
– Это что там – халат?
– Ну да… С работы взяла, постирать…
– Слушай, ну после стольких лет совместной жизни ты бы прекратила врать мне по мелочам, а? Я знаю, что у вас на работе все химики в халатах ходят, но ведь ты в больницу ходила? Верно? К Эльвире? Ну чего врать-то? Я что – съем тебя за это, что ли?
– Ну да, ходила! К ней, кстати, все равно не пускают. Она в коме.
– Плохо дело…
– Конечно, ничего хорошего.
– Пошли, чайку выпьем. Поговорить надо.
От разговора нам все равно было не уйти.
– Таня, скажи честно, я ведь, надеюсь, не совсем уж чужой тебе человек: зачем ты ходила в больницу?
Я был рад, что Таня не стала тупить и не сказала что-нибудь обтекаемое вроде «Эльвиру навестить». Это и без того было понятно.
– Понимаешь, я почему-то чувствую себя очень виноватой перед ней.