Код Givenchy
Шрифт:
— Первая подсказка, — сказал Страйкер. — Это та, что про Престиж-парк?
Я покачала головой.
— Не думаю. Подожди-ка, дай вспомнить правила. — Конечно, я уже давно не играла в ИВП, но навыки быстро возвращались. — Когда игра начинается, все участники получают письменное уведомление. Жертве отправляется зашифрованное указание, что ей следует делать.
— Это как раз письмо про Престиж-парк.
— Точно, — сказала я. — Письмо приводит в какое-нибудь место в кибермире, где Жертва находит другую подсказку, квалификационную.
— А как насчет второго послания, которое находится в моем почтовом ящике и сообщает про двадцать четыре часа? Оно может быть квалификационной подсказкой?
— Не думаю. Вводное сообщение всегда ведет к квалификационной подсказке. А это письмо просто пришло из ниоткуда.
— Есть какие-нибудь идеи?
— Одна есть, — ответила я. Только эта идея мне совсем не нравилась. — Сообщение про двадцать четыре часа звучит как предупреждение.
— Дальше.
— Суть ИВП состоит в том, чтобы люди в нее играли, правильно? Заканчивали одну партию и тут же начинали другую. В таком роде.
— И что?
— Гримальди хотел защитить свое детище от людей, которые подключаются, получают роль Жертвы, а потом несколько недель тянут с расшифровкой первой подсказки. Ведь суть этой игры — скорость.
— И что же он сделал?
— Ввел правило о двадцати четырех часах, по истечении которых Жертве конец.
— Верно. Теперь я вспомнил. Если Жертва не разгадывает вступительный код за двадцать четыре часа, ее уничтожают, а участники начинают новую игру. — Страйкер посмотрел мне в глаза. — Вот и конец моей теории о том, что ты в безопасности, пока мы не пройдем квалификационный цикл.
Я показала на письмо, остававшееся на экране.
— Полагаю, это сообщение скажет нам о том, что правило двадцати четырех часов будет использовано и в реальной жизни.
— Расшифруй письмо до конца, и тогда мы будем знать наверняка.
— Хорошо. — Я уселась перед компьютером и взяла ручку. — Сложность в том, что прошло больше суток с тех пор, как он передал мне конверт. Думаешь, отсчет времени идет с того момента, как я столкнулась с ним возле дома Тодда?
— Возможно, — ответил Страйкер. — Но рисковать мы не станем. Нам нужно отсюда выбираться. И отправиться в такое место, где он не сможет нас подслушать, а потом убедиться в том, что он не последует за нами, когда мы разберемся с подсказкой.
— Пойдем, как только я расшифрую письмо, — сказала я и постучала по экрану.
— Мы не можем ждать.
Мы не можем уйти, не зная наверняка, с чем имеем дело. Мне нужно пять минут.
Я думала, что он станет спорить, но он не стал. Вместо этого он взял свой мобильник и отправился в спальню. Я слышала его низкий голос где-то на заднем плане, пока трудилась над расшифровкой сообщения. Приятный тембр этого голоса служил утешительным контрапунктом жуткому сообщению, которое постепенно появлялось на листке. «Противоядие».
Я сглотнула и в ужасе посмотрела на текст. Шифр несложный, но он и должен быть таким. Тот, кто послал мне сообщение, хотел, чтобы я его прочитала, и как можно быстрее. И чтобы была жива. По крайней мере, какое-то время.
— Страйкер, — едва слышно прошептала я, потом откашлялась и предприняла новую попытку: — Страйкер!
Он влетел в комнату с пистолетом в руке. Я не стала тратить время, извиняясь за то, что напугала его. Мне было слишком страшно.
— Вот, — еле выговорила я и пододвинула к нему листок бумаги с расшифровкой.
Страйкер скользнул взглядом по листку, затем посмотрел мне в глаза.
— Ну и дерьмо! — выругался он.
Я кивнула. Этот человек умел выбирать правильные слова.
ГЛАВА 21
«НЕ РИЦИН, НО СТОЛЬ ЖЕ СМЕРТЕЛЬНЫЙ?
ИГРАЙ, СЛЕДУЙ ПОДСКАЗКАМ,
ДОБУДЬ ПРОТИВОЯДИЕ».
Страйкер дважды прочитал сообщение, пытаясь найти в нем скрытый смысл. И не нашел. Все, что убийца пожелал сказать, было изложено с ошеломляющей простотой.
Мел перешла на диван, и Страйкер присоединился к ней, приложив ладонь к ее лбу. Она не стала отодвигаться, и по какой-то причине это его ужасно напугало.
— Почему ты не сказала мне, что плохо себя чувствуешь?
— Я чувствую себя нормально. Просто теперь мы знаем, как произойдет убийство. Какой-то яд через двадцать четыре часа прикончит меня. Ну что за свинство! — Она швырнула подушку, та ударилась в телевизор и упала на пол, не причинив никаких разрушений. — Неужели такое возможно?
Страйкер кивнул:
— Вполне.
Он достаточно долго боролся с терроризмом и знал, что в лабораториях по всему миру разработаны самые отвратительные препараты. Не приходилось сомневаться, что мог существовать яд, подобный рицину, с антидотом, который следовало принять в течение двадцати четырех часов. Впрочем, такой яд очень непросто раздобыть.
— Возможно, он блефует, — добавил Страйкер. — Рассчитывает подавить твою волю.
Она приподняла бровь.
— Ты полагаешь?
— Яд нужно как-то ввести, — пояснил он. — Он не может переноситься по воздуху, иначе контролировать его применение было бы невозможно. Через пищу? Может быть. Но вряд ли ты ела что-то со вчерашнего вечера.
— Возможно, яд находился в индийской пище, — сказала Мел, сосредоточенно наморщив лоб.
Несмотря на страх, она продолжала анализировать свое положение.
— Да, пожалуй, это самый логичный вариант, — подтвердил Страйкер. — Особенно потому, что, кроме этого, мне в голову приходит только инъекция.