Код каббалы
Шрифт:
Вот. Вот каково им было.
Меч просвистел в воздухе и отсек ему голову.
Я иду к вам, братья мои.
Тифэрэт
УКРАШЕНИЕ
ДЖЕЙМС
Стены Хэрроугейтского магистратского суда были окрашены в бежевые и коричневые тона. Ковер был грязно-серым, а окна явно давно не мыли. Сотрудники магистрата сливались с этой безрадостной обстановкой; скромно одетые люди разбирали ходатайства, демонстрируя
Что они знают о жизни? Ничего, подумал Джеймс.
Единственным лицом, не лишенным признаков жизненной энергии, был председательствующий. Судья-магистрат Твэйт был румяным лысеющим человеком с густой бородой. Джеймс был слегка разочарован тем, что судья одет в костюм с галстуком, а не в мантию и парик, как ему представлялось. С нарастающим трепетом он смотрел, как Твэйт вынес суровый приговор студенту, пойманному на торговле травкой в университетском студенческом городке, а потом присудил максимальный срок какому-то хулигану из Ист-Энда, взятому за квартирную кражу.
— А что, отпускать с вынесением предупреждения уже не принято? — тихо спросил Джеймс. Он уже успел забыть имя защитника, назначенного ему судом. Этот тип все равно усердно его игнорировал.
— Вы насмотрелись телепередач, мистер Стиплтон, — ответил защитник. Он не счел нужным посмотреть Джеймсу в глаза, предпочтя вместо этого снять несуществующую пушинку с рукава своего костюма. — Терпение общественности в отношении преступников-рецидивистов истощилось, и судья-магистрат Твэйт как раз из нового поколения законников, считающих толерантность излишней роскошью.
— Так он из «новых крестоносцев»? Чертовски повезло, ничего не скажешь.
— Говорите потише, — сказал защитник, озирая галерею для публики.
— Вам надлежало бы подумать о последствиях до того, как вы сели за руль того автомобиля.
— Вечно со мной так, дружище.
Высокий ясный голос объявил: «Суд заслушает дело «Государственное обвинение против Стиплтона»».
— Это нас. — Защитник поднялся.
— Не говорите, пока вам не зададут прямого вопроса, и помните, что я вам сказал.
Джеймс пошел за ним, чтобы предстать перед судом. Он был на полголовы выше адвоката, который и сам был немалого роста, но Джеймс к этому привык. В школе его обзывали пугалом за долговязую угловатую фигуру и волосы, цветом и спутанностью схожие с соломой. С тех пор минули годы, и соломенные волосы сильно поседели, но ему по-прежнему легко удавалось выделяться в любой толпе.
Джеймс остановился перед судьями, пытаясь не обращать внимания на зуд от взятых взаймы рубашки и галстука. Руки его дрожали, поэтому он сцепил их за спиной. Хорошо хоть изобразить раскаяние будет нетрудно.
Защитник положил свой портфель на судейскую кафедру и обратился к судье-магистрату Твэйту:
— Николас Гринвуд от имени защиты, ваша милость. Да,
— Джеральд Хансен от имени государственного обвинения. — Прокурор выглядел уверенным и с тем же выражением уверенности подровнял края бумаг в папке. Джеймс ненавидел таких людей. При них он всегда ощущал себя неприбранным и неорганизованным. В данном случае наверняка так и было.
— Прекрасно, — сказал Твэйт, не глядя ни на кого.
— Зачитайте список обвинений.
Кто-нибудь собирается хоть раз взглянуть ему в глаза? Джеймсу стало любопытно.
Один из судейских, худой лысеющий человек в длинной вязаной кофте, вынул лист из бумажной папки и прочистил горло.
— Обвиняемый, некто Джеймс Майлс Стиплтон, обвиняется в управлении транспортным средством в состоянии опьянения, когда содержание алкоголя в его крови превышало допустимую норму, и в разрушении общественной собственности, а именно телефонной будки, в которую он врезался. Более того, во время допроса в полиции обвиняемый признался, что в тот момент говорил по мобильному телефону.
Все это перечислялось ровным голосом, не передающим ровным счетом никаких эмоций.
Джеймс подавил желание пересечь площадку перед кафедрой и встряхнуть вязаного человечка.
— Что скажет на это обвиняемый? — спросил Твэйт. Гринвуд подтолкнул Джеймса локтем.
— Признаю вину и сожалею о содеянном, ваша милость, — произнес Джеймс самым покаянным голосом.
Это привлекло внимание Твэйта. Он взглянул на Джеймса и нахмурился.
— Вы должны сказать « виновен » или « не виновен ». Прочее излишне.
— Простите, ваша милость. Виновен.
— Уже лучше. Тогда сразу перейдем к вынесению приговора. Такая перспектива, похоже, подбодрила Твэйта.
— Свидетели с показаниями о репутации обвиняемого, мистер Гринвуд?
Гринвуд знаком велел Джеймсу сесть.
— Да, ваша милость. Защита вызывает мисс Элиз Сизон.
Джеймс изогнул шею, глядя, как Элиз идет по залу суда к месту принятия присяги. На ней были черный жакет с юбкой того же цвета, лавандовая блузка и нитка жемчуга. Она наполовину заплела свои вьющиеся светлые волосы, чтобы они не рассыпались по плечам. Джеймсу показалось, что у нее строгий вид.
— Мисс Сизон, назовите для суда ваши адрес, возраст и род занятий.
— Я живу в Уонстеде, на Граттон-стрит, четырнадцать. Мне двадцать восемь лет, и я работаю медсестрой в травматологическом отделении госпиталя Милосердия. — Голос Элиз звучал спокойно, но то, как она вертела кольцо, выдавало напряжение.
— Благодарю. Расскажите суду, как давно вы знаете обвиняемого.
— Я... мы познакомились с Джеймсом в университете, это было девять лет назад, и с тех пор мы близкие друзья.