Код красный
Шрифт:
Джекс Айеро — первая девчонка в его окружении, которая заслуживает внимания, но его мозг покинул чат, если вообще когда-то там был. Жаль, что сама Печенька не хочет это признать.
Минут пятнадцать назад они всей компанией завалились в квартиру и разбежались по своим углам, однако Люк согнал их в одну комнату и заставил составлять сет-лист для будущего выступления на свадьбе.
— Тебе мало своих песен? — скептически выронила Тесса и уселась на край дивана.
Печенька оказалась зажата между ней и Артуром.
— Веселая получится свадебка с моими песнями, — Люк пихнул сестре в руки тетрадь с подборкой каверов. — Нам нужно что-то хитовое и лайтовое. И с партиями клавишных, потому что я в этот вечер буду на клавишах. Мы с парнями тут набросали список. Выберите что-нибудь подходящее.
На составление этого списка ушло полтора часа, прежде чем Эд резко отбросил мобильник на диван, заявив: «Да ну нахрен! Я больше не могу» и ушёл курить. Так что женская точка зрения здесь и в самом деле необходима. Просто чтобы дизайнерша Айда потом не откусила ему голову за несоответствующий репертуар…
.
…А как только обсуждение оживилось, сам Люк свалил в кухню.
Было бы неплохо ещё и Тессу выманить, но позже: пусть это будет не так очевидно.
Сраный купидон.
Он привалился плечом к стене и растёр лицо. Кто бы знал, что это окажется таким утомительным занятием, да ещё и для максимально неподходящих друг другу людей. Со стороны совершенно очевидно, что они на разных уровнях развития, пусть Печенька и пытается закрывать на это глаза. Сколько парней у неё было до сих пор? Два? Три? Но в этот раз всё явно идёт через задницу.
Однако ведь это не его дело, да?
Люк подался к двери и прислушался. Из комнаты донёсся приглушённый голос сестры:
— Впиши еще «Я тебя заколдовал». Она романтичная. «Я тебя заколдовал, потому что ты моя…», — Тесса вполне стройно протянула строчку песни.
И тут же её голос заглушило едкое, знакомое фырканье.
— Это не романтика, а абьюз, — колко проговорила Печенька. Люк тихо хмыкнул, но тут же замолчал, чтобы лучше слышать. — «Я тебя заколдовал, потому что ты моя, и мне всё равно, что ты меня не хочешь», — Печенька не попыталась петь, но интонация её стала комичной. — Где здесь романтика?
— Он её так любит, что прощает похождения, и потому заколдовал, — в голосе Тессы появилось терпение воспитателя детского сада.
— Он абьюзер, который не даёт человеку уйти, — припечатала Печенька. — Хотя ладно, — она будто отмахнулась. — Для свадьбы сойдёт.
Люк беззвучно хохотнул. Посмотреть бы на её выражение лица. Печенька только что парой строчек описала всё, что происходит сейчас в её жизни. Даже интересно, что ещё она выберет на эту свадьбу, да и вообще, как она там себя ведет? Но его вмешательства на сегодня достаточно.
Он окинул быстрым взглядом
— Ого! Мои глаза! — вдруг раздалось за спиной.
Люк вздрогнул и чуть не выронил мыльную тарелку. Чёрт! Это Тесса.
— Я ослепла! Ничего не вижу!
— Смешно, — он сдул с глаз челку и отставил тарелку в сторону.
Сзади зазвучали мягкие шаги и вот уже невысокая, хрупкая фигурка остановилась рядом.
— Ты моешь посуду, Люк. Это не смешно, это фантастика!
Да уж, действительно. Подъехали шуточки за триста. Он взял чашку с присохшей ко дну кофейной гущей и повернулся к сестре.
— Я уже четыре года живу отдельно. Что, по-твоему, я всё это время делал с грязными тарелками? Выбрасывал в окно?
— Я бы не удивилась, — она хмыкнула и, привалившись бедром к столешнице, уставилась на то, как он отмывает чашку от кофе.
Люк закатил глаза. Ну, допустим, да. Было такое. Один раз. В тринадцать он и правда спрятал за мусорным контейнером посуду, которую не успел помыть до прихода мамы. Но прошло десять лет, боже! Зачем это вспоминать?
— Ты дал нам задание, а сам смылся, — продолжила Тесса. — Ради посуды?
По позвоночнику пробежал озноб. Заметила всё-таки.
— Ага, — Люк, не глядя на сестру, сунул чашку под воду.
И какого черта она не в комнате? Хотя стоп. Это ведь даже хорошо, что Тесса ушла и оставила тех двоих наедине. Вроде бы хорошо.
— Мы там уже выбрали кое-что, — она мотнула головой в сторону двери. — Правда не знаю, сможешь ли ты переложить эти песни на клавиши.
— Смогу, — Люк взял следующую грязную чашку. — Ещё хочу предложить Айде что-нибудь из классики. Баха, например, до-минорную прелюдию или что-нибудь похожее…
— Ты ещё помнишь классику? — в голосе сестры прорезалось сомнение.
Господи. Ну она-то могла бы и не спрашивать.
— Конечно, нет, — Люк дёрнул плечами. — Я же это всё просто от нехрен делать говорю.
— Ну я серьезно!
Многие люди считают музыку несерьезным делом. Но от Тессы странно это слышать.
— Не задавай тупых вопросов, не получишь тупых ответов, — он коротко хмыкнул.
— Не все помнят то, что приходилось учить в школе, — сестра обиженно надула губы.
— Потому что не все делают это своей работой. Но для меня это работа, Тесса. Бах, Бетховен и прочие мёртвые чуваки — такая же моя работа, как сочинение своей собственной музыки или каверы на «Май кемикл ромэнс».