Код красный
Шрифт:
— Что там наш репетитор? — он машинально потер бинт пальцем. — Опять слился?
Хотя всё было слышно и так. Вопрос из числа риторических, можно и не спрашивать.
— Как обычно, — Джекс повертелась на месте в поисках остальных вещей.
Её бедро непроизвольно коснулось его колена. Через рваные джинсы прошел короткий импульс, но она тут же отстранилась.
— Мне жаль, — Люк потянулся вперёд, подобрал антисептик и поставил в коробку. Вообще-то на самом деле хочется всадить Артуру барабанную палочку между лопаток, но…
— Обойдусь без него, —
Серьезно? Люк попытался всмотреться в ее лицо. Сосредоточенное, но не расстроенное. Она это серьезно?
— Ты правда хочешь играть? — он выгнул брови, подобрал тюбик и бросил рядом с бутылкой.
— Возьму пару уроков, это не так уж и дорого.
Она перестала крутиться, подхватила коробку и поставила на колени. Тут же поднялась, еще раз осмотрела кровать и двинулась к выходу. Спокойно. Без сожалений и грусти. Люк обалдело проследил за тем, как маленькие, округлые бёдра в джинсах, плавно покачиваясь, исчезли за дверью. Иррациональное желание задержать их пронзило позвоночник.
Хотя Артура всё равно хочется стукнуть. Стулом. Больно. Что сложного в том, чтобы помочь девчонке, которая не дала тебе бомжевать на вокзале? Руки отсохнут? В глубине квартиры затихли шаги, Люк снова остался один. Опустив взгляд на забинтованную руку, осторожно сжал пальцы в кулак. Боль уже ослабла. Он покосился на гитару с порванной струной и прикусил губу.
В груди разгорелись маленькие угли злобы. Они и так дымились уже минут десять — с тех пор, как очередной аккорд вышел настолько нескладным, что сорвало башню, — но сейчас полыхнули пламенем.
И ведь не один только Артур здесь гитарист. Да, он хороший гитарист и, может быть, хороший учитель, но точно не уникум. Люк сорвал с носа очки, бросил их на кровать и резко поднялся. Решительно двинулся к двери. На ходу пнул тетрадь с парой новых, нескладных строк. Это знак. Струна лопнула и нечего даже пробовать что-то писать. По крайней мере точно не сегодня.
Он вышел в прихожую и тут же свернул к соседней двери. Не задумываясь, толкнул её и на мгновение завис на пороге. Чёрт… Джекс стояла к нему спиной в очередном спортивном топе и стаскивала с себя рукава толстовки. Хорошо еще, что хотя бы в топе. Услышав щелчок двери, она резко обернулась, держась за плотную ткань, а на лице появилась странная смесь удивления и недовольства.
— Эй! — она конвульсивно прижала к груди толстовку. — Стучаться не пробовал?
И ведь права же. Но признаваться в этом, конечно, никто не будет.
— Беру пример с тебя, — Люк изобразил кривую ухмылку и привалился плечом к дверному откосу. — Пришёл сказать, что могу дать пару уроков гитары, раз уж мы снова общаемся…
— Ты? — медные бровки выгнулись.
Видимо, до неё дошло, что она не обнаженная. Джекс резко отшвырнула толстовку на диван, развернулась и уперла кулаки в бока. Люк коротко скользнул взглядом по тонкой фигурке. И ведь видел же раньше. А когда-то даже в купальнике видел. И всё равно завис.
— Думаешь, не смогу? — он моргнул и вернул взгляд
Джекс мгновенно растеряла пыл.
— Я не то имела в виду… — она обняла себя за плечи. — Просто…
…Просто еще одно осознание, что могла обидеть профи. Люк хмыкнул и шагнул в комнату.
— Бери гитару.
— Не хочу тебя напрягать… — Печенька тряхнула головой.
— О нет, это не настолько сложно, как утверждают некоторые кретины.
Он подошёл к дивану, рухнул на него и сам потянулся за приставленным к подлокотнику инструментом. Как знал, что пригодится. А Джекс так и не сдвинулась с места.
— Артур никогда не говорил, что это сложно, — буркнула она, внимательно проследив за его движениями.
— Он уже три раза слился, так что мне похрен, что он там говорил, — Люк протянул ей гитару. — Садись.
— Да у тебя рука порезана. Какой еще урок?
— Садись, я сказал.
Она несколько мгновений сверлила его взглядом. Поджала губы, о чём-то размышляя, но всё-таки медленно прошла вперед и опустилась на диван.
— Только ненадолго, — протянула обе руки и аккуратно перехватила гитару. — Мне на работу.
Вот так. Послушная девочка.
— Я слышал, — Люк кивнул и помог ей пристроить инструмент на коленях. — Покажу несколько аккордов, из которых состоит половина всех простых мелодий, и пойдёшь по своим делам.
Он поджал под себя ногу и придвинулся ближе. Настолько близко, что коснулся грудью голого плеча, а бедро прижалось к бедру. Джекс будто вздрогнула. Или только показалось? Но отстраниться не попыталась. От бедра вверх растеклась шквалистая волна тепла, а тонкий цветочный запах волос и кожи заполнил лёгкие. Мозг услужливо напомнил, как недавно это самое тело таяло в объятиях, как сплетались языки… И вся кровь хлынула вниз. Ч-ч-чёрт! Он на секунду зажмурился и глубоко вдохнул... И вы-ы-ыдох. Как прыщавый пацан, божечки! Зато боль от пореза прошла.
Придурок.
Люк сильно сцепил зубы, взял тонкие пальцы Джекс и захватил вместе с ними гриф. Вся маленькая ручка спряталась в его ладони.
— Аккорд «ре-минор», — процедил он и снова сделал глубокий вдох. — Используем первый, второй и третий лады, первые три струны. На третьем ладу вторая струна, на втором — третья, на первом — первая, — он быстро прижал послушные пальцы к ладам. — Играем, — «обняв» Джекс, потянулся к корпусу гитары с другой стороны и провёл пальцами по струнам.
Узкая спина практически прижалась к его грудной клетке. Гитара издала стройный перезвон. А девушка в объятиях затихла и застыла. Только пальцы будто примёрзли к гитаре. Дерьмо. Люк быстро отстранился.
— Повтори, — он скрестил руки на груди и нарочито нахмурился.
Наверное, сегодня такой день, когда руки в принципе лучше держать при себе. Максимально близко к себе. А Джекс тем временем отмерла, несмело повторила аккорд и обернулась. В глазах застыл вопрос.
— Давай еще, — Люк указал подбородком на гитару. — Смелее, поводи подушечками пальцев туда-сюда.