Код красный
Шрифт:
Нет, никакого кетчупа. И ведь она вообще-то даже не соврала. Нужно восстанавливать репутацию у профессора Кейна.
— И из-за какой-то экономики ты так запросто бросишь меня в беде? — Люк состроил печальную мину. — Правда, бросишь?
Она открыла было рот, чтобы ответить, но слова внезапно закончились. Солнечное сплетение скрутилось в узел, есть расхотелось. Воспоминание о вчерашней ночи пронеслось в голове быстрой раскадровкой... Потёмки, подоконник, светящиеся окна напротив. И Люк. Притихший, спокойный и такой… близкий? Он собирался отказать работодательнице
В кухне повисло молчание. И странное, натянутое ожидание. Джеки медленно отложила остаток пиццы обратно на картон и поджала губы. Прямо заглянула в лицо напротив. Только сейчас стали заметны круги под глазами, несколько морщинок, прорезавших лоб… И море, море надежды.
Что с ним делать? Она устало посмотрела в потолок.
— О-о-о, чёрт тебя дери, Люсьен, — прочесала волосы пальцами. — Ладно!
Не стоило даже начинать с ним спорить. Хотя по отсутствию у неё личной жизни мог и не проезжаться, засранец. От этого и так тошно.
Люк резко выпрямился на стуле, и его губы растянулись в победной улыбке.
— Обожаю тебя, — он вдруг привстал, сунул руку в карман, вытянул что-то маленькое и снова упал на стул. Тут же протянул через стол кулак. — Заклеишь?
Тесса, до сих пор молчавшая рядом, хмыкнула и взяла еще кусок пиццы. Ах да, она всё еще здесь… Джеки нахмурилась и уставилась на сжатые пальцы, но вот они по одному отогнулись, и на порезанной ладони показался запечатанный пластырь. Взгляд упал на порез. Покрасневший, воспалённый, явно отдающий болью в руку и не дающий покоя.
Сердце снова защемило, но уже по другой причине.
— Вот же чё-о-орт, — Джеки всмотрелась в красную полосу. — Ну я же говорила, Люси!
Он недовольно поморщился.
— А можно не ездить по моему самолюбию и заклеить молча?
Ну конечно. Кто захочет признавать свой провал? Она прикусила губу, выдернула из его пальцев упаковку пластыря и осторожно взяла руку. Ладно, возможно всё не так и страшно, если он не собирается сегодня же устроить двухчасовой сольный на пианино. Джеки подняла взгляд и нашла Тессу, задумчиво, тщательно пережевывающую «Пеперони».
— Тесс, подай аптечку.
Та молча кивнула, зажала зубами сырный край пиццы и двинулась к холодильнику. Глаза Люка округлились.
— Я ведь уже дал тебе пластырь.
Мальчики такие мальчики.
— Нужно обработать, — Джеки закатила глаза. — Я не буду заклеивать рану вместе с микробами.
Он хмуро пробормотал что-то себе под нос, Тесса встала на носочки, стащила с крыши холодильника обувную коробку и с грохотом поставила на стол. Джеки вытащила из неё вату, антисептик, и щедро полила раскрытую ладонь. Между бровей Люка пролегла глубокая складка, но он не дёрнулся. Как настоящий взрослый мальчик. Она быстро промокнула лишнюю жидкость, отбросила вату на стол и, удерживая его ладонь в своей, наклонилась и легко подула на кожу. Чтобы быстрее подсохло.
И пальцы ощутили, как по телу Люка прошла лёгкая, неконтролируемая
— Больно?
Он плотно сжал губы и подвинулся на стуле.
— Угу, — тяжёлый взгляд остановился точно на порезе.
Не может быть. Антисептик выдержал, а воздух нет? Она отпустила руку, взяла пластырь и сорвала зубами край упаковки. Быстро оторвала защитные бумажки и осторожно приложила пластырь к ране. Обхватила ладонь Люка двумя руками и аккуратно надавила, плотнее прогладив клейкие края к шершавой коже. Он снова ощутимо вздрогнул. И продолжил пялиться на пластырь, сведя брови и не двигаясь. Его горячая ладонь осталась в её ладони, а боковое зрение уловило, как Тесса медленно, бесшумно попятилась к коридору.
Джеки дёрнулась и выпустила шершавую руку. Тихо выдохнула скопившийся в лёгких воздух. Оказывается, она не дышала. Секунды две, не больше, но поняла только сейчас. Люк встрепенулся, громко прочистил горло и быстро прижал руку к себе.
— Я принёс гитару, — он опустил взгляд на коробку с пиццей. Будто только сейчас о ней вспомнил. — Пойдёшь учиться? — оторвал себе треугольник теста.
Сраный альтруист. Джеки скрестила руки на груди.
— Ты должен дать руке покой.
— Играть будешь ты, а не я, — он резко поднялся со стула.
Заманчивое предложение. Очень. Но усталость под его глазами никуда не делась за эти десять минут. И еще он ведь не удержится, возьмёт гитару, начнёт показывать и даже виду не покажет, как ему больно. Джеки откинулась на спинку диванчика и вытянула ноги. Он с места ее не сдвинет.
— Не сегодня. Рука еще нужна тебе завтра и в субботу.
Люк секунду всматривался в её лицо. Потом коротко кивнул, развернулся и, затолкав в рот сразу весь кусок пиццы, двинулся к выходу из кухни. На ходу забросил руки за голову, схватил толстовку между лопаток и рывком стянул с себя. Остался в майке-алкашке, отлично обтягивающей весь рельеф спины и открывающей жилистые плечи и руки.
Джеки уставилась в эту спину. Надо бы уже научиться не пялиться на него, но не выходит. Совсем не выходит…
— О, и кстати, — Люк вдруг остановился посреди коридора и обернулся. Чёрт! Она быстро опустила взгляд. — Айда звала вас на свадьбу! — он повысил голос. — Отказ не принимается!
Прозвучало, как остужающий душ. Джеки непонимающе нахмурилась.
— Кого «вас»?
— Тебя и Тессу, — он посмотрел в стену. — Слышала, Тесса?!
Там, в спальне, послышался стук пяток по полу,
— С какой стати? — Тесса, которая так тихо, технично исчезла, появилась в коридоре.
— Не знаю, — Люк пожал плечами. — Чтобы мне было веселее? Она зарезервировала для меня целый стол. Говорит, что я, в первую очередь, гость, а не работник, и мне нужна своя компания.
Воспоминание о его вчерашних откровениях неприятно кольнуло под ложечкой. Джеки подавила желание поморщиться.
— Это… мило, — она убрала за ухо локон и ковырнула пальцем столешницу.
Эта неизвестная женщина для него многое значит.