Код любви

Хабра Бал

Большие руки грубо стянули с меня топик, позволив прохладному воздуху поцеловать мою кожу.

— Господи, — простонал он, увидев, что я была без лифчика под этим топом без бретелек. Его язык легонько провел по моему сжавшемуся соску, затем втянул его в рот, и все, что я могла сделать, это впиться ногтями в его плечи.

Я застонала, и это, похоже, вывело его из равновесия, потому что он замер. Пока его взгляд не разгорелся, и он снова поцеловал меня. Кусая, трогая и сжимая каждый участок моей

кожи, словно не мог решить, на чем сосредоточиться.

— Такая чертовски мягкая, — произнес он глубоким гортанным голосом, когда его большой палец надавил на покрасневшую область на моей груди, а затем его рот накрыл ее. Когда я задыхалась, я чувствовала, как он улыбается, прижимаясь к моей груди. Пальцы Джордана переместились к моим джинсам и едва коснулись пуговиц, как с безупречной точностью Вселенной зазвонил мой телефон. Мы прижались друг к другу лбами, переводя дыхание. Я вытащила телефон из кармана джинсов и увидела, как на экране мелькнула Мама.

— Наконец-то ты ответила. Ты заставила меня волноваться. А вы двое уже почти приехали? Я подумала, что Джордан за рулем, раз он не ответил на мой звонок, — сказала она, как только я ответила, вызвав виноватое выражение лица Джордана. Наверное, она заставила его дать ей свой номер, и я не могла не рассмеяться по этому поводу. Я поцеловала его в челюсть, пытаясь снять с него чувство вины.

— Да, мама, мы уже почти приехали. Увидимся через несколько минут, — быстро сказала я и повесила трубку, прежде чем она успела спросить, на какой улице мы находимся.

— Наверное, нам пора идти, — сказал я.

Ничто так не убивает либидо, как звонок от мамы.

Он неохотно кивнул, помог мне поправить топ и стащил меня с кровати.

Всю дорогу его рука лежала на моем бедре, заставляя меня делать вид, что я не схожу с ума. Когда парковщик забрал машину, мы увидели мою маму у входа с выражением недовольства на лице.

— Вы опоздали, — упрекнула она с суровым видом и нетерпеливым постукиванием ногой.

— Это моя вина, — вклинился Джордан. — Я... отвлекся.

Моя мама сузила глаза, посмотрела между нами, а затем, наконец, остановила их на Джордане.

— Ты выглядишь прекрасно, дорогой. Я готова простить твое опоздание, потому что ты уговорил ее прийти, — она улыбнулась и похлопала Джордана по руке.

Я уставилась на нее в недоумении. Она никогда так легко не освобождала меня от ответственности, но одно слово Джордана, и она вдруг превратилась в священника на исповеди.

Внутри мы встретили мою семью. Большинство из них отсутствовали, только Джас с ее стороны и несколько моих тетушек. Мама представляла Джордана как моего парня по меньшей мере дюжину раз людям, которых я даже не знала. Когда мы пришли к моему Даади, она заговорила на пенджаби и даже назвала его моим женихом.

Джордан поприветствовал ее, затем обратился ко мне, чтобы я перевела,

но я отмахнулась от него. Моя бабушка придерживалась традиций, поэтому о том, чтобы сказать ей, что он парень, не могло быть и речи. Не говоря уже о том, что он не был индийцем, а это уже был первый удар.

Она подозвала меня к себе, и я бросила на маму нервный взгляд, прежде чем послушаться ее приказа. Я взглянула на Джордана, который стоял в кругу моих дядей и выглядел так, будто очаровывал их. Я завидовала его харизматической энергии.

— Садись, — моя бабушка жестом указала на стул рядом с собой.

— Я скучала по тебе, Даади. Ты больше не приходишь в гости.

Она обняла меня, гладя по волосам.

— Если бы ты когда-нибудь попросила меня приехать, я бы приехала, — она укорила меня на пенджаби. — Но, похоже, ты была занята, — она бросила на меня пристальный взгляд, и я изо всех сил постаралась не выглядеть виноватой. — Знаешь, на нашей свадьбе твой Баба был такого же роста, как и он.

— Он был таким высоким в восемнадцать лет?

Они состояли в официальном браке с подросткового возраста и были вместе почти шестьдесят лет до его кончины. Они провели вместе больше жизни, чем врозь.

Она кивнула, в ее глазах появился блеск, когда она воскресила в памяти воспоминания о нем.

— Ты не смогла найти пенджабского мальчика? — полусерьезно сказала она, и я неуверенно улыбнулась ей. Я знала, что это произойдет, и не была уверена, как она это воспримет. Вместо того чтобы отстранить меня, она притянула меня к себе и крепко обняла.

— Все в порядке. Он красивый, и я уверена, что он позаботится обо всех твоих потребностях, — от ее дразнящей улыбки я чуть не свалилась на задницу.

Никогда за все двадцать четыре года моей жизни она не была такой... открытой. Я слабо рассмеялась, а она усмехнулась, глядя на мое покрасневшее лицо.

— А теперь иди! Бедному мальчику там, наверное, до смерти скучно. О, и научи его пенджаби. Я бы хотела поговорить с ним один на один.

Наблюдая за ним с семьей, я не могла игнорировать ужасное чувство, бушевавшее в моем нутре. Я была счастлива, что он так легко играет эту роль, но ложь выходила за рамки дозволенного. То, что моя бабушка одобряла его, было безумием, и я была уверена, что попала в альтернативную временную реальность.

Я погрузилась в свои мысли до конца ужина. Когда пришло время уходить, мой отец остановил нас и попросил поговорить с Джорданом. Мы были так близко. Сегодня вечером мои родители улетят в Нью-Йорк, и наша дурацкая шарада скоро закончится. Я запаниковала, и, увидев мое лицо, Джордан сжал мою руку.

— Все в порядке, — он надавил на мои плечи, чтобы усадить меня обратно. Видя мое обеспокоенное выражение лица, он положил руку мне на ногу и успокоил мои беспокойные движения. — Я вернусь через минуту.