Код Майя: 2012
Шрифт:
— Кит, это безумие. Кто из нас спелеолог? Если мы должны разделиться, давай я пойду первой.
Он покачал головой, и она почувствовала, как дрогнули его плечи.
— У меня будет два фонарика. Ты останешься в темноте. — Он наклонился так, что их головы оказались на одном уровне, и она увидела, как заблестели его глаза. — Стелла, неужели ты мне не доверяешь?
Снова упал камень, на сей раз ближе.
— Дело не в этом, — быстро прошептала она.
— Ну хорошо, но череп находится у тебя, и его нужно защитить. «Найди меня и живи» — помнишь? Если будет нужно, ты сможешь забраться
На это ей было нечего сказать. Он сжал ее руку, приняв молчание за согласие.
— После того спуска сколько еще до выхода?
— Примерно полмили нетрудного пути, и ты попадешь в Военный зал. Это одна из самых больших пещер Англии, которые показывают туристам: куча сверкающих сталактитов и доисторических илистых луж. Там бывает сотня посетителей в день, и они могут гулять с закрытыми глазами.
— Отлично. — Он слегка сжал руками ее лицо и потянулся к ней. Они столкнулись фонариками, но сумели поцеловаться. — Я тебя люблю. А теперь дай мне подводный фонарик. Увидимся в машине.
Стелла остро ощутила, насколько сильно любит этого человека. Она отдала ему второй фонарик и услышала, как он принялся шуметь за двоих, делая вид, что они пытаются не привлекать к себе внимания. Он был прав; один он мог передвигаться быстрее, чем когда шел за ней и беспрестанно оберегал ее.
Камни на мгновение перестали падать, а затем застучали с удвоенной силой.
«Если будет нужно, ты сможешь забраться вверх по стене, он тебя не увидит, и ты не окажешься у него на дороге».
Это казалось настоящим безумием, но другого выхода у них не было. Стелла в темноте попыталась нащупать углубления в каменной стене, воображая себя гекконом, белкой, древесной лягушкой, прилепившейся к мокрому камню, чтобы не свалиться в засасывающую пустоту и мрак.
Она отыскала упоры для рук и ног — маленькие выемки в камне, принявшие предложенный им неопрен и зацепившиеся за него. Она повернула голову набок и прижалась щекой к скале, дыша в сырой, жесткий камень, словно само дыхание могло ее удержать.
Со всех сторон ее окружали мрак и пустота, и единственное, что сохраняло ей жизнь, это четыре углубления в мокром камне. В рот попал песок, соленый, с привкусом ила, но она не стала его выплевывать, а, наоборот, пошире раскрыла рот, используя еще один способ приклеиться к стене. Она не позволяла себе думать о том, как будет спускаться.
Он появился очень скоро, кем бы он ни был; промелькнули очертания тела, и Стелла уловила шум дыхания, запах мужского пота, неопрена и тины. Он двигался быстро и уверенно, освещая себе путь игольно-тонким лучом света.
Он не поднял головы и не увидел ее, хотя череп выкрикнул яростное предупреждение и испустил ослепительно голубое сияние, существовавшее, насколько она поняла, только в ее сознании.
Стелла ждала довольно долго, цепляясь за сырой камень пальцами, онемевшими от холода и страха. Топот и шум стихли, Кит давно скрылся вдалеке.
— Кит! Прошу Тебя, Господи, пусть у Кита все будет хорошо.
Ответом ей была тишина, даже камни не падали.
Стелла досчитала
Она пошевелила пальцами, засунула их в щель и начала спускаться, зацепилась за углубления, где до этого стояли ее ноги, и встала на уступ, оказавшийся шириной с ее стопу. Дальше луч фонарика уткнулся в темноту и ничего не высветил. Она рискнула наклониться вперед и послала луч света вниз, за край уступа. Его хватило на двести пятьдесят метров, но до дна свет не достал. Стелла повернула фонарик и начала выбираться из пещеры.
Карта была верной, спуск оказался очень сложным. Впрочем, на карте не обозначалось, что уступ сужался до восьми дюймов и у него появился уклон с внешнего края, который медленно, мягко, незаметно пытался утащить ее в черную бездну. Стена у левого плеча, которая до сих пор была другом, поддержкой и надежной опорой в мире, жаждущем затянуть ее в свое брюхо гравитацией, тоже ее предала и теперь пыталась вытолкнуть наружу, переместив центр тяжести за край уступа.
Стелле удавалось идти вперед только усилием воли. Когда она поняла, что больше не может передвигать ноги, то опустилась на четвереньки и поползла, ощупывая уступ, на котором едва умещались колени. Правой рукой она цеплялась за уходящий вниз край, и дважды он ускользал от нее, толкая вбок и в пустоту. Гравитация засасывала. Но ей удалось не свалиться вниз. Камень-череп тянул ее влево, чтобы удержать на уступе.
— Кит… умоляю тебя, только не говори, что ты попытался здесь пройти.
Когда и ползти уже не удавалось, она легла на живот, вытянула перед собой руки и, используя только левую, стала подтягивать свое тело вперед, прижимаясь к стене, сражаясь с темнотой, которая нашептывала ей, что легче всего перестать цепляться и мягко скатиться туда, где нет никакого сопротивления.
«Найди меня и живи». Теперь эти слова звучали обещанием для нее — для них обоих.
Наконец она добралась до безопасного места и встала на колени, всхлипывая от страха, говоря сама с собой. Слова лились безумным потоком сквозь стиснутые зубы, которые так сильно стучали, что разобрать что-нибудь было невозможно.
Стелла глотнула воды и заставила себя успокоиться. С усилием она нарисовала мысленный портрет Кита, целого и невредимого, который ждет ее у входа в пещеру.
При мысли о нем она не сдержалась и расплакалась.
— Кит… умоляю тебя, пусть с тобой все будет хорошо.
Стелла вспомнила его последние слова: «Я буду ждать тебя у машины».
Она посмотрела на часы. Половина третьего. С того момента, как она вошла в пещеру, прошло ровно пять часов.
— Я буду около машины в три часа, — сказала она вслух. — Мы перекусим в отеле. Нет, лучше закажем ланч в номер, никуда не будем выходить и отпразднуем свадебный подарок.
Она стояла в широком туннеле, где ей совершенно ничего не угрожало. Камень был сухим и гладким и уходил полого вверх. Где-то вдалеке виднелось серое пятно на черном фоне. Стелла Коди посмотрела на компас, затем на карту и на часы, поправила рюкзак и побежала к свету.