Код нового мира

Тайлер Алекс

Ник потрясенно следил за ее действиями. Когда она медленно подошла к окну и взялась за сигареты, переводя дух, он встал.

— Итак, а теперь, я хочу услышать ответы на кое-какие вопросы.

Оливия Венли стояла у стены в узкой камере с бетонными стенами, которая располагалась в подвалах здания Агентства. Перед ней на стуле, сгорбив спину и опустив голову, сидела та самая девушка, с которой ей однажды уже удалось встретиться. Правда, тогда она знала ее под другим именем. Ее тонкие руки были скованы наручниками за спинкой стула, черная ветровка пропиталась кровью, сквозь дыру в плече Оливия видела рану от

пули, и в душе ее царило смятение. Глядя на Тори, она невольно приходила в ужас — японка должна была испытывать нечеловеческую боль — в нее попали три раза, и если даже важные органы не были задеты, рана от пистолета — не какая-нибудь царапина. Но Тори смотрела в пол, не подавая никаких признаков, что ей больно или хотя бы неприятно. На ее лице читалось абсолютное безразличие к обстановке. Оливию передернуло.

— Надо же, сама Тори Икидзара, — заговорила она. — Я вынуждена предупредить, что чем быстрее ты ответишь на мои вопросы, тем оперативнее тебе окажут медицинскую помощь. Я не знаю, почему ты не испытываешь боли, но уверена, что от потери крови ты способна умереть.

Тори проигнорировала ее, не сделав ни единого движения. Оливия имела опыт в общении со многими преступниками, и большинство из них начинали дрожать, лишь очутившись в подобной камере. Но не Тори. Японка свесила голову, от чего непроглядно черные волосы упали на лицо и скрывали от Оливии эти страшные, холодные, пустые глаза. Хотя сейчас Оливия была готова схватить ее за горло и взглянуть в них, пусть даже на мгновение. Увидеть, что скрывает чернота этих зрачков, есть ли в них хоть капля страха.

— Не отвечаешь? — Оливия шагнула к ней. — Знаешь, я могу применить и свои методы. Например, амитал натрия. Знакомая вещь? Я уверена, японские наемники проходили это в своих «школах».

На этот раз Тори не осталась неподвижной. Она медленно подняла голову и сквозь свисающие спутанные пряди посмотрела на Оливию. Ее нос и губы были разбиты в кровь, но глаза блестели холодным блеском, а в оскалоподобной улыбке показались зубы. От этого зрелища Оливии сделалось еще больше не по себе.

— Удалите пули, — вполголоса сказала Тори. — Мне есть, что сказать.

12.

Кира и Ник молча лежали в ее комнате на кровати, и нарушить тишину никто не решался. Ник думал о Дане — где она, жива ли, и если да, то в каких условиях находится? Он перестал удивляться, что Киру не волнует ее участь — ее никогда ничего не волновало, кроме собственных амбиций. Ник впервые испытал отвращение к ней — поначалу она его раздражала, затем раздражение волшебным образом перешло в уважение, а теперь… Нику вспомнились слова Виктора, и он не мог не признать их правоту. Он на самом деле не знал, кто такая Кира. Ник понял, что доверял чужому человеку.

Кира не ответила на его вопросы. Она не сказала, что имел в виду Виктор, когда говорил об ее прошлом. О Дане и вовсе проигнорировала вопрос, хотя наверняка понимала, как много она значила для Ника. «Что делать дальше?» — спросил он ее, но Кира просто промолчала и уставилась в потолок. Ник смотрел на ее силуэт в темноте и думал о том, что ему противно находиться рядом с ней.

Сама Кира не обращала внимания на поведение Ника, который демонстративно отодвинулся от нее и отвернулся. У нее снова заболела голова, противные покалывания

в ноге усиливались с каждой минутой, и все это мешало сосредоточиться.

Если Виктор и хотел ее деморализовать — а он явно этого хотел — то ему это удалось. Она нервничала, а это было непозволительно, как ей думалось.

Времени до запуска его кода оставалось не так много, и Кира пыталась понять, имеет ли она к этому отношение, и сможет ли как-то повлиять на исход. Если Виктор не блефовал, то «Реддаун» сделает свое дело, и все замки откроются перед ним. В руки к этому ублюдку попадут все скрытые коды, вся защищенная информация — Кира не знала, зачем это ему нужно, но понимала, что случится, если запуск успешно осуществится.

Еще и с Эприлом не связаться так, чтобы об этом не узнал Виктор…

Кира протяжно вздохнула. Она не знала, существуют ли по-настоящему безвыходные ситуации, но сейчас ей казалось, что она находилась как раз в такой. Кира повертела телефон в руках, приготовившись набрать номер Оливии Венли, но потом отбросила эту мысль. Оливия считает, что кода не существует, что он невозможен. Но Кира своими глазами видела «Реддаун», который попал в компьютер к Эприлу и Нику. Вирус разгуливал по Сети абсолютно свободно — никто не знал, что это за процесс, для чего он нужен, удалить его не выходило, а Виктор тем временем все плотнее подготавливал почву для самого главного события в его жизни.

18.03.14

Ник издал какой-то непонятный звук, похожий на всхлип. Затем снова повернулся к Кире, и она увидела гнев в его глазах. Гнев и мольбу.

— Да почему же ты молчишь! — почти крича, обратился он к ней. — Неужели для тебя Дана вообще ничего не значит? Ты совсем ничего не чувствуешь? Между прочим, не появись здесь ты, она бы не попала в эту историю!

— Ну прости, — пожала плечами Кира. — Могла бы я выбирать, где мне жить, я бы… Кстати, ты верно подметил. Если бы не я, с ней было бы все в порядке.

— Вот. — Голос Ника стал тише. — И потому, я прошу тебя — если ты можешь сделать хоть что-то, чтобы помочь ей — сделай. Только не молчи. У тебя есть хоть какие-то соображения?

— Соображений — море. — Кира приподнялась и потерла затылок, где была рана. — На самом деле я не собираюсь помогать Дане. Она… как бы это сказать. Для начала вопрос — ты уверен, что она тебе дорога?

— Да, — твердо ответил Ник. — Теперь, когда я ее потерял, я понял, что очень дорога. Но почему…

— Неудивительно. Люди осознают ценности, лишь утрачивая их. — Она достала сигарету и щелкнула зажигалкой. — Дана помогала Виктору. Не знаю, как долго, но допускаю, что с момента моего прибытия сюда. И сейчас она у него по своей воле, полагаю.

— Что за чушь?

— На то указывает несколько признаков. Первый, и самый основной — он сам мне сказал. Невербально, неосознанно. Потом — Виктор постоянно был в курсе моих передвижений, но только не в больнице. Он, как и вы все, думал, что я погибла. Но нет, стоило мне открыть свою тайну, как он мне написал на телефон. Это заставило задуматься. Сказать ему обо мне могли только три человека — ты, Дана и еще один. И я бы заподозрила его, если бы не одно «но». Помнишь, ты сказал, что Дана заметила, что ты вздрагиваешь во сне? Значит, по ночам из вас спит лишь один. Второй в это время занят чем-то тем, чем нельзя заниматься днем…