Код операции - ''Тарантелла''. Из архива Внешней разведки России
Шрифт:
Мистер Гибсон
Приехав в Ригу, Лаго остановился в «Метрополе» и позвонил по домашнему телефону Богомольца: 30-4-17. Ответила служанка, сказала, что хозяев нет дома и следует позвонить немного позже. Второй звонок Лаго сделал уже в десятом часу. К аппарату подошла супруга Богомольца, она сказала, что муж очень ждал гостя, хотел его встретить сам, но должен был срочно уехать в Варшаву.
На следующее утро Лаго посетил квартиру на Кайзерслаутерн и познакомился с госпожой Богомолец. Как галантный кавалер Лаго преподнес ей московские духи. Он объяснил мадам, которая, как и все дамы, наверное, бредит всем парижским, что парфюм называется «Красная Москва», а делает их фирма «Новая заря». Людям постарше отлично известно, что это дореволюционный
Почерпнул он все эти полезные сведения от своих мимолетных московских спутниц, а теперь Лаго в который раз убеждался, что любая информация не бывает лишней и нужно только уметь ею с толком распорядиться.
Супруга Богомольца, поблагодарив господина Лаго за приятный сувенир, сказала, что близкий знакомый ее мужа, которого она оповестит, позвонит ему в отель и они договорятся о дальнейшем.
Действительно, звонок вскоре последовал, и Лаго попросили прийти в 11 часов по адресу: Алунена йела, 3, квартира 6. Когда, сориентировавшись по туристской схеме города, вывешенной в вестибюле отеля, Лаго пошел по указанному адресу, то обнаружил, что рядом, в доме 5, находилась британская миссия в Латвии.
Дверь открыл молодой человек. Он был весьма немногословен и провел Лаго во внутренние помещения к джентльмену, не нашедшему нужным представиться. Возможно, тот полагал, что Богомолец предупредил гостя о вероятности такой встречи во время пребывания Лаго в Риге. Лаго никаких вопросов не задавал, интуитивно поняв, что перед ним как раз тот английский начальник Богомольца, о котором ему говорили советские разведчики в Москве.
Он коротко рассказал об обстоятельствах своей поездки в Москву, не останавливаясь на деталях ее подготовки, зная, что собеседнику они наверняка известны от Богомольца. Лаго счел уместным пересказать сведения о внутриполитической обстановке и экономической ситуации в России, которые должен был бы сообщить Бесе-довскому и Богомольцу. Как ему показалось, англичанину понравился его доклад, и он несколько раз удовлетворенно кивнул головой. Очевидно, оценки и выводы Лаго совпали с его собственными. Лаго отметил про себя, что англичанин не только не испытывал трудностей в восприятии его информации, но и свободно изъяснялся на русском языке. Он попросил Лаго подготовить и прислать подробный доклад о его поездке, обратив внимание на бытовые условия и прочие заслуживающие внимания мелочи, с которыми столкнулся турист в СССР.
Лаго поведал, не называя фамилий, о своих приобретениях в Москве. Англичанин сказал, что все детали работы по людям он просит обсудить с Богомольцем на их ближайшей встрече. Он выразил сожаление, что Лаго не удалось подобрать человека, который мог бы освещать тему Коминтерна, но выразил надежду, что, он, Лаго, вместе с Виктором заполнят этот пробел.
Когда Лаго упомянул о даме из Внешторга, англичанин спросил, какие виды Лаго имеет на нее. Тот пояснил, что это женщина с весьма привлекательной внешностью, общительным характером, душа любой компании, музыкальна и обладает еще массой других достоинств. Мужчины понимающе переглянулись, но Лаго почувствовал, что до конца в полезности его находки он собеседника не убедил.
Лаго в вежливых, но в меру настойчивых выражениях затронул денежный вопрос, дав понять, что он беспокоится не столько за себя, сколько за тех людей, которым дал соответствующие заверения и которые ждут материальной поддержки как компенсации их риска в чрезвычайно опасном положении. Его визави посетовал на валютно-финансовые трудности Соединенного Королевства, но сказал, что и эти
Подтверждая свое благожелательное отношение к Лаго, джентльмен снабдил его деньгами для следования в Париж. Напомнил, что адрес для связи в Риге остается прежним. Затем, как бы разоткровенничавшись, вдруг заметил, что с переводом Богомольца в Прибалтику был допущен просчет. Рига — маленький город, и Богомольцем уже интересуются, особенно советская миссия, которая, как он полагает, установила за ним наблюдение. Расстались тепло. Англичанин выразил уверенность, что сотрудничество Лаго с Богомольцем будет очень ценным.
Так Лаго познакомился с резидентом Интеллидженс сервис в прибалтийских странах Гарольдом Гибсоном.
Лаго благополучно возвратился в Париж. Еще до обстоятельного разговора с организаторами его секретной миссии в Москву Беседовским и Бурцевым он написал письмо Богомольцу.
Лаго весьма огорчен, что не удалось встретиться с ним в Риге, но он понимает: срочные дела требовали присутствия его друга в Варшаве. От пережитых нервных волнений он немного приболел и четыре дня провел в постели. Сейчас уже принялся за работу. В ближайшие дни пошлет доклады, составленные на основании бесед во время поездки и некоторых материалов, с которыми за это время удалось ознакомиться. Они касаются внутреннего положения в СССР, экономической ситуации в стране (имеется, на его взгляд, несколько ценных сведений и наблюдений), чисто технических деталей условий поездок и возможности работы в Советском Союзе, которые, как он надеется, будут полезными для тех, кому предстоит выполнять задания на советской территории.
Планы дальнейшей работы в связи с новой информацией Лаго обсудит во время личной встречи. Надо выяснить и некоторые, так сказать, житейские вопросы, так как «пробный» период сотрудничества кончается. Переезд на известный срок в Ригу не исключается, о возможности этого был разговор с Беседовским во время их последней встречи, и шеф в принципе ничего не имеет против. Однако московские результаты вносят новый элемент во всю конструкцию сотрудничества, и, по-видимому, Париж из соображений безопасности все же предпочтительнее. Но это нужно будет обсудить с учетом мнения известного лица. Ближайшую их встречу предлагается провести в Берлине, Варшаве или Риге. Пусть Виктор Васильевич решит это сам, но только примет во внимание, что чем дальше от Парижа, тем дороже обходится поездка, и в таком случае он будет просить посылать ему деньги на дорожные расходы.
Следовало бы уже сейчас подумать о шифре или коде, ибо отсутствие подобных мер предосторожности может подвергнуть опасности все дело.
Лаго просил писать ему по адресу: Париж, V, почтовое отделение 110. До востребования.
На предложение о коде Богомолец откликнулся быстро: он придавал важное значение мерам по обеспечению безопасности работы, в том числе каналов связи. Код, установленный им для переписки с Лаго, выглядел следующим образом:
ОГПУ — Нора-радио; Политбюро — Филипс; Совнарком — Телефункен; Коминтерн — Ватеркент; ЦК ВКП(б) — Тикс-радио; ВСНХ — Оскам.
Берлин — Фокшаны; Париж — Плоешти; Варшава — Питешты; Лондон — Констанца; Бухарест — Галац; Рига — Клуж; Москва — Зулешты.
Беседовский — Захареску; Бурцев — Наста; Гусареску — Браун; Балицкий — Оскар; Ягода — Милли и т. д.
Богомолец торопит Лаго, что подтверждают его многочисленные письма к нему, которые в Центре оперативно прочитываются. Богомолец просит безотлагательно заняться подготовкой информации, затронув в сообщениях вопросы общественной, экономической и политической жизни в СССР, описать все, что тот видел и слышал. Подчеркивает, что он «поставил сотрудничество с ним на хорошую ногу и оно для них обоих может дать солидные результаты». Очень просит не откладывая засесть за работу и «развернуться в собранном материале». Ему, Богомольцу, для «успешности сотрудничества с Лаго надо получить от него максимум информации». Лаго понятно, что именно этого ждут от Богомольца в Интеллидженс сервис.