Код операции - ''Тарантелла''. Из архива Внешней разведки России

Соцков Лев

Он находится в стадии выздоровления и нуждается в дополнительном обеспечении. Его положение здесь соответствует положению военного атташе будущего иракского правительства. Принимая это во внимание, есть необходимость выделения ему усиленного питания и соответственно продовольственных карточек, которых он не имеет. Поскольку его снимают с довольствия госпиталя люфтваффе, желательно решить этот вопрос скорейшим образом.

Гробба».

Из донесения Гробба о его поездке в Афины:

«В зондерштаб входят: генерал Фелми, майор Майер-Рикс, полковник фон Нидермайер, 20 офицеров и 200 унтер-офицеров и солдат. Ему приданы 27 арабов, предусмотрено увеличение арабского контингента до 200 человек.

Немецкие

офицеры изучают арабский язык, а арабы немецкий. Арабы проходят обучение под руководством владеющих арабским языком немецких офицеров и носят немецкую форму. Их достижения в изучении военного дела удовлетворительны, иногда даже отличны, их успехи в стрельбе превосходны.

Между мною и генералом Фелми достигнута договоренность о том, что в отношении Каукджи необходим постоянный контакт между мною и зондерштабом «Ф». Наблюдение за политической деятельностью Каукджи крайне желательно, потому что он, не обладая необходимыми качествами, пытается из честолюбивых побуждений стать арабским вождем, в то время как предназначается нами только для использования в военном отношении».

Выдержки из собственноручной записи ответов Гроб-ба на поставленные ему вопросы:

«Фюрер стал уделять больше внимания Ближнему Востоку после того, как не оправдалась его надежда на быструю победу в Европе. Иракское восстание 1941 года показало, что арабы были готовы к борьбе с Англией. Раньше на такую возможность не рассчитывали. Еще 2 мая Риббентроп отклонил мое предложение послать меня опять в Багдад согласно желанию руководителя восстания Гейлани, полагая, что иракцы не отважатся выступить против англичан. Когда же час спустя после разговора с ним было получено сообщение о начале восстания в Ираке, Риббентроп объявил о своем согласии на мою поездку в Багдад.

Германское верховное командование решило поддержать Гейлани в военном отношении, но прежде чем было что-либо сделано иракское сопротивление было сломлено.

Германские планы в отношении Ближнего и Среднего Востока приняли более конкретный характер весной 1942 года в связи с наступлением немецких войск на Кавказ. Существовало намерение пробиться через Кавказ в Иран и арабские страны. На территории этих государств должна была быть создана арабская армия, а ее командующим Берлин собирался назначить Каукджи. Гейлани вновь должен был возглавить Ирак, а муфтий Палестину. Мне было поручено по линии МИД заниматься арабскими странами, а графу фон дер Шуленбургу Ираном.

С Каукджи работал абвер (подполковник Круммахер, полковник Рудольф). Мною регулярно проводились встречи с ними для обсуждения обстановки в арабских странах. Для МИД он представлял интерес из-за своей популярности на Арабском Востоке, его фигура имела и пропагандисткую ценность».

На этом документе имеется резолюция:

«О всех политических деятелях в арабских странах, которые симпатизировали немцам, находились с ними в контакте или же были известны как антианглийски настроенные, надо поставить в известность резидентуры, чтобы проверить их положение теперь и ориентацию. Может быть, среди них есть такие, кто сохранили свои антианг-лийские позиции».

Указания руководства внешней разведки были исполнены, поставленные вопросы прояснены и выводы сделаны: дело Каукджи было сдано в архив.

Муфтий Иерусалимский

Эль-Сайед Амин эль-Хуссейн родился в Иерусалиме в семье муфтия, начальное образование получил в родном городе, затем учился в египетском университете аль Асхар. Во время Первой мировой войны окончил офицерскую школу в Стамбуле и служил добровольцем в турецкой армии.

После того как англичане заняли Палестину, некоторое время был у них на службе. Однако после обнародования декларации Бальфура, которой Англия объявляла о своем намерении содействовать

созданию в Палестине «еврейского национального очага», стал в оппозицию английской политике. За организацию антианглийских демонстраций арестовывался, был приговорен к тюремному заключению, после чего бежал в Трансиорданию, где создал арабскую палестинскую ассоциацию. Стал преемником отца и старшего брата в должности Великого муфтия Иерусалима, одновременно был избран председателем Высшего мусульманского совета. В 1932 году было принято решение о разделе Палестины на три части: независимые арабское и еврейское государства и подмандатную территорию, чему муфтий последовательно противился. В ответ английские власти отстранили Хуссейна от всех духовных должностей, а Мусульманский совет вообще ликвидировали. Муфтий вновь вынужден был бежать из Иерусалима в Сирию, а некоторое время спустя — в Ливан. Там его арестовали уже французские власти, правда, вскоре же отпустили. Будучи в Дамаске, муфтий выступал в печати с выпадами против политики Великобритании в палестинском вопросе и призывал к началу антибританского повстанческого движения. Англичане потребовали от французских властей его выдачи, однако те на это не пошли, опасаясь волнений.

1941 год застал муфтия в Ираке, где он принял участие в государственном перевороте, совершенном Гейлани при поддержке немцев, который и возглавил новое правительство. Во время Второй мировой войны муфтий находился в Германии; выступая в передачах Берлинского радио на арабском языке, призывал арабов к поддержке стран оси, помогал немцам как духовный пастырь формировать дивизию СС из боснийских мусульман. Считалось, что Берлин готовит его на роль фюрера арабских народов.

После капитуляции Германии муфтий переехал в Швейцарию, затем во Францию, где проживал под надзором полиции. Год спустя он без уведомления властей, а может быть, и с их молчаливого согласия, покинул Францию и отбыл в Каир.

Каковы были дальнейшие планы муфтия, тогда не было известно; шла только из разных источников информация, что, будучи за свои прошлые дела, особенно за сотрудничество с нацистами, на своеобразном крючке у англичан, он может быть использован ими в политической игре вокруг Палестины. Не случайно и в упомянутом уже сообщении каирской резидентуры об использовании английской разведкой агентуры абвера и других германских спецслужб имя муфтия упоминалось одним из первых. В Бейруте, например, где-то в ноябре 1946 года появились даже плакаты с портретом муфтия, который подавался таким образом как наставник арабов и радетель их единства. Бывала и явно противоречивая информация, особенно что касается берлинского периода жизни муфтия.

Разобраться в его идеологии и политическом лице помогли его откровенные высказывания в беседах с руководителями третьего рейха, а также в письмах, которые направлялись им Гитлеру и Риббентропу. Все они были запротоколированы и в качестве трофейных документов попали в Москву.

Мы приведем только самую малую толику из этого богатого архивного материала, который помог снять вопросы в отношении муфтия. Его встреча с Гитлером состоялась в ноябре 1941 года, на ней присутствовал Риббентроп. Запись беседы сделана сотрудником МИДа Германии:

«Муфтий. Арабы благодарят фюрера за неоднократное упоминание в своих речах об участии Германии в судьбах арабских народов. Он благодарит фюрера лично за доставку Гейлани в Германию.

Мы смотрим с полным доверием на фюрера, который возглавляет борьбу против того же противника, который является врагом арабского мира, а именно англичан, евреев и большевиков.

Арабы готовы принять участие в этой борьбе на стороне Германии не только пассивно, как, например, в форме совершения актов саботажа или организации волнений, но и активно, в частности организовать Арабский легион, который воевал бы на стороне Германии.