Код операции - ''Тарантелла''. Из архива Внешней разведки России
Шрифт:
Базой для засылки агентуры в целях ведения диверсионно-разведывательной работы во Франции, Чехословакии, Румынии, Австрии, Венгрии, Болгарии и Югославии был каирский центр известный в шифрованной переписке под кодовым названием «Спешл форс 133», а позже «Спешл форс 399».
Агентура, которая группами и в индивидуальном порядке выбрасывалась с парашютами или десантировалась с подводных лодок в страны назначения, комплектовалась в основном из граждан этих стран; возглавляли эти спецгруппы английские и американские офицеры. В Каире же находился узел связи с засланной агентурой. Общее руководство разведывательными операциями в Балканском регионе
После высадки англо-американских войск в Италии в Бари был создан филиал «Форс 133» для связи с агентурой и сооружена мощная радиостанция. Впоследствии американская и английская разведки сосредоточили всю эту работу в Центральной и Восточной Европе в своих руках, разделив сферы ответственности. В зону англичан входили Румыния, Венгрия, Болгария, Югославия. При этом было обусловлено, что как американская, так и английская разведки сохраняют за собой право на продолжение связи с уже заброшенной агентурой в не своей зоне. В отношении Чехословакии англичане этой договоренностью широко пользовались. С приближением советских войск к границам Румынии существенно активизировались операции союзников и в этой стране.
В апреле 1944 года представитель Специального разведывательного управления Великобритании в Москве бригадный генерал Хилл передал по каналу сотрудничества руководству 1-го управления НКГБ письмо с уведомлением о засылке в Румынию разведгрупп в составе 18 разведчиков (12 английских и 6 американских). По поручению из Лондона Хилл предложил даже создать смешанную оперативную группу из представителей разведслужб Великобритании, США и Советского Союза для совместной работы в Румынии, но согласия советской стороны на подобного рода кооперацию получено не было.
В дальнейшем, в том числе и после окончания военных действий, американская и английская разведки неоднократно обращались в НКГБ с просьбой о прояснении судьбы своих агентов в восточноевропейских странах, которые советская сторона, как следует из оперативной переписки того времени, в меру ее осведомленности и имевшихся возможностей, стремилась удовлетворять.
А вот затем Кристеску раскрыл эпизод, который нам известен не был. Как следовало из его дальнейших показаний, после провала Шастелена англичане направили в Румынию для установления связи с Маниу другого разведчика, также снабженного рацией. Последнему удалось связаться по паролю с указанным ему лицом, а затем его вместе с рацией разместили на квартире Стирбея. Оттуда он связывался с Каиром, о чем сигуранце стало известно от немцев, запеленговавших радиоконтакт.
Ввиду того что инцидент мог обернуться большими неприятностями с немцами, о возникшей ситуации было доложено Антонеску. Маршал сильно нервничал и приказал убрать радиста из дома Стирбея, что и было исполнено (радиста взяли при переезде на другую квартиру). Румыны вынуждены были допустить к допросу арестованного немцев, но перед этим под угрозой расстрела проинструктировали его, как вести себя на допросе. Повторимся, что это версия Кристеску.
Чтобы завершить рассказ о показаниях Кристеску, скажем, что в числе лиц, которых сигуранца считала агентами англичан (и, заметим, не арестовывала), он назвал генерала, бывшего одно время начальником румынского Генштаба. Фамилию мы называть не будем по этическим соображениям. Об этом знали только сам Кристеску, его заместитель и Антонеску. Проверить справедливость или надуманность утверждений Кристеску не представляется возможным,
Понимая, что их позиции в силу массированного советского присутствия в стране и усиливающегося давления на короля со стороны НДФ, где решающее слово было за коммунистами, становятся проблематичными, англичане избирают гибкую линию. МИД Великобритании направляет 22 октября телеграмму английскому представителю в Бухаресте, в которой высказаны такие рекомендации:
«Следует оказать всякое возможное содействие королю и лидерам исторических партий. Их следует поощрять к самостоятельным действиям и к отказу от поддержки извне в борьбе против опасности, которая, по их мнению, им угрожает. Мы желаем со своей стороны сделать все возможное для их поддержки, но мы не сможем поддержать их, если они будут сталкивать нас с русскими для обеспечения своих интересов».
Германские войска, отходившие из Румынии в Венгрию, оказывали упорное сопротивление. Верхушка третьего рейха делала все, чтобы выиграть время, надеясь до последних дней на сепаратную договоренность с американцами и англичанами. Это хорошо известно из обстоятельств переговоров резидента Управления стратегических служб США в Берне Даллеса с генералом СС Вольфом. А начальник германской политической разведки Шелленберг по поручению Гиммлера продолжал эти попытки вплоть до первых чисел мая 1945 года. Поэтому и в Румынии тактика немцев заключалась в том, чтобы любой ценой выиграть вначале месяцы, затем недели и в конце концов даже дни.
Истребителем румынской части ПВО был поврежден самолет, который пытался перелететь в Германию, но совершил вынужденную посадку. На его борту оказался руководитель фольксгруппы, то есть организации румынских немцев, некто Шмидт. Он дал любопытные показания о тактике германского политического и военного руководства в Румынии в последние месяцы войны, что во многом объясняет и характер внутриполитических событий в этой стране.
В архивном деле имеется перевод протокола допроса немца, который, как представляется, без особых комментариев заслуживает того, чтобы воспроизвести некоторые фрагменты из него:
«Шмидт. В августе 1944 года в связи с наступлением советских войск возникла реальная угроза выхода Румынии из войны, и я выехал в Германию. 23 августа я прибыл в Берлин и посетил Главное управление имперской безопасности, где встретился у группенфюрера Мюллера с руководителем «Железной гвардии» Сима. Вместе с ним мы выехали в ставку Гиммлера в Растенбурге. Как только я вошел к нему в кабинет, Гиммлер подошел к карте и рассказал об обстановке на Восточном фронте. Он считал, что даже если основная территория Румынии будет потеряна, то надо удерживать Трансильванию».
После вступления советских войск в Трансильванию Шмидта вновь вызвали в Берлин, в этот раз его принимали Гиммлер и Риббентроп.
«Шмидт. Гиммлер говорил, что надо сделать все для того, чтобы выиграть время и для этого оказать ожесточенное сопротивление. В советском тылу следует организовать вооруженные выступления, акты саботажа и диверсий по примеру того, как это делали русские партизаны. Немецкое население Румынии, по его представлению, должно показать примеры самопожертвования и мужества. При этом разговоре присутствовали руководитель VI управления СД Шелленберг и начальник отдела по диверсионной работе Скорцени».