Код возмездия
Шрифт:
Ничего.
Он собственноручно провел ряд экспериментов, над мышами вводя препарат «Био Базикс — А14», а с помощью доступных ему инструментов нейромода и специфических имплантатов провел тщательный анализ изменений ДНК мышей.
Снова ничего.
Лишь небольшое отклонение было у инбредных мышей типа BALB/c, C57BL/10, C57BL/6, DBA/2, полученных из питомника лабораторных животных «Пущино». Небольшие изменения были обнаружены в так называемой не кодируемой части ДНК или как ее раньше называли «мусорном гене». Георг провел тщательный анализ отклонений. Расплетая с помощью
Неромод работал на полную мощь в течение всего дня, что требовало от его обладателя напряжения всех физических и эмоциональных сил. К вечеру не найдя ничего, Георг был абсолютно вымотан и опустошён. Он сидел в полном одиночестве в одной из лабораторий обхватив ладонями голову.
Вошел Николай Родин сел напротив него.
— Ну что, ты нашел то, что искал? — спросил он.
Георг молча покачал головой. Потом задумчиво сказал
— Нет. Ничего.
Он внимательно посмотрел на Николая Родина.
— Но я чувствую, мы что-то упускаем. Это какая-то одна миллиардная погрешность.
Исполнительный директор «Фарм Индефикал» побарабанил пальцами по столу.
— Гера, ты расскажешь мне, что ты ищешь. Что ищите вы? Возможно, я тебе смогу помочь, если буду хотя бы в курсе твоей миссии.
Георг молча кивнул и уклончиво ответил.
— Давай сейчас поедем к тебе. Во время пути я хоть немного приду в себя и мы после поговорим.
Родин встал, но было видно, что он хотел спросить еще что-то, но не решался. Сделав над собой усилие, он спросил.
— У тебя всегда было нейромодулирующее управляющее конектомное устройство? Еще с детства?
— Да всегда, но будучи ребенком, я не мог им пользоваться. Поэтому обо всех твоих детских страхах я не знал. Если ты об этом. И я сейчас не использую его.
Георг показал указательным пальцем на лоб своего друга.
— Ух, слава Богу, — улыбнулся Родин.
Николай Родин и Георг, одновременно рассмеялись. Георг вдруг почувствовал, что перед ним стоит, пожалуй, единственный самый близкий человек на планете. Да, они не виделись с ним более двадцати лет, но это был его единственный искренний друг, еще с детства.
— Это твои родители установили тебе нейромод?
В ответ Георг посмотрел на Родина с грустной усмешкой.
— Коля-Колесо, ты ведь сам не веришь в то, что говоришь. Когда мы с тобою были детьми, тебе казалось, что ты приходил играть с мальчиком, которого родители тоже приводили с собою на работу. И мы бегали вместе по всему зданию, по лабораториям и не задавали друг другу лишних вопросов. Тебе даже в голову не приходило что я просто жил здесь. Но сейчас, мы уже взрослые, ты знаешь правду.
Николай Родин стоял перед другом детства, склонив голову, его — обуревали смешанные чувства: грусти, страха, жалости к другу, негодования. Он не знал, как ему
— Они никогда не были моими родителями. Это были сотрудники лаборатории, проводившие эксперименты надо мной, как я сейчас провожу его над крысами и мышами.
Георг горько усмехнулся.
— Последователи старых добрых традиций идущих еще от академика Ивана Петровича Павлова, который проводил эксперименты над беспризорниками.
Николай Родин снова сел напротив Георга.
— Я родился, Коля-Колесо, здесь в лаборатории из яйцеклетки, взятой у донора. У девушки студентки, которая нуждалась в деньгах и за небольшую сумму пожертвовала свою диплоидную клетку зиготу ради науки, но больше она заботилась о том, чтобы избавиться от нежелательной беременности. Они никогда не были моими родителями. Это были мужчина специалист по биокибернетике и женщина специалист по генетике. А еще у меня были другие родственники тети, дяди, бабушки, дедушки и все они были специалисты в разных областях синтетической биологии, кибернетики, информатики, биохимии. Я Франкенштейн Коля-Колесо. Я не так давно нашел свою биологическую мать и своего биологического отца. Я видел их — они тоже не были моими «родителями», они просто инструмент, для получения тотипотентной клетки с двойным набором хромосом, из которой можно породить любую другую. Я монстр, Коля-Колесо.
— Все Гера! Хватит! Ты мой друг и это важнее всего, — прямо сказал Родин, — в детстве я этого не знал, но, а сейчас для меня ничего не изменилось. Ты мой друг и я скучал. Я рад, что ты наконец-то нашелся. И буду всегда рад тебя видеть, чтобы ни произошло.
Георг положил свою ладонь на руку Николая Родина.
— Все хорошо Коля-Колесо. Мне нужно высказаться. Тем более в скором времени это будет уже невозможно и уже неважно.
— О чем ты говоришь?
Но вместо ответа Георг похлопал его по руке.
— Поехали к тебе, познакомишь со своей семьей, это намного важнее моего происхождения.
Дом у Николая Родина был большим и красивым. Это был современный дом из стекала и бетона, причем стекла в нем было больше. Георг живущий в небольшой квартире во Франции в Лионе площадью всего шестьдесят один квадратный метр был восхищен домом. На пороге дома их встретила миловидная женщина.
— Познакомься, моя жена Ольга, — представил ее Родин.
— Георг Аренский.
Она протянула ему ухоженную красивую руку и с мягкой очаровательной улыбкой сказала.
— Я много слышала о вас. Когда Коля вспоминает детство, он всегда рассказывает именно о вас. Вы, пожалуй, единственный его друг, которого, к сожалению, я никогда еще не видела. И вот сейчас имею возможность наконец-то увидеть того загадочного Георга о котором было столько замечательных историй.
Она засмеялась приятным похожим на «мелодию» смехом, потом искренне обняла Георга и поцеловала его в щеку. В ее объятьях было так много тепла, мягкости, доброты, что хотелось удержать эту женщину в своих объятьях чуть дольше, чем позволяли правила приличия.