Кодекс Агента. Том 1
Шрифт:
— Минуточку! — говорит официант и исчезает, просканировав меня быстрым и опытным взглядом.
Евграф отсутствует довольно долго, видимо, переключившись на обслуживание клиентов в Пушкинском зале. Он хороший парень, но слишком открытый, если судить по его странице в Телеграф. И повеселиться любит весьма. В фаворе у него спортивные машины и Крымское шампанское.
Изначально я планировал обычную схему: грим, полностью имитирующий его внешность, и подмену на длительный период времени, но в последний момент все переиграл. Официант станет моей
— Извольте, сударь! — Евграф приносит ведерко со льдом, в котором лежит закрытая темно-зеленая бутылка, и застывает у стола.
Парень ожидает. Я должен открыть шампанское сам, да так, чтобы непременно попасть пробкой в хрустальную люстру, окно или канделябр. Астрономическим счетом за повреждение ресторанного имущества принято козырять перед такими же молодыми повесами, как я сам.
— Открой, будь любезен! — распоряжаюсь я, переходя на «ты».
Евграф кивает, практически бесшумно открывает бутылку и заученным движением наполняет хрустальный бокал.
— Второй! — я придвигаю пустой фужер к первому.
Парень снова кивает и наливает игристое с каменным лицом. Пена доходит до края, а затем медленно оседает.
— Давай-ка, брат, выпьем! — предлагаю я.
Берусь за длинную ножку и одним махом выпиваю искрящийся пузырьками напиток.
Ставлю фужер на крахмальную белую скатерть и обращаю взгляд на Евграфа. Официант к своему шампанскому не притронулся. Он с готовностью наполняет мой фужер и вновь застывает недвижимым сфинксом.
— Как тебя зовут? — спрашиваю я.
— Евграф, сударь! — отвечает парень и впервые смотрит мне в глаза.
— Андрей, — я протягиваю руку и дружелюбно улыбаюсь.
На девушек эта улыбка действует безотказно, проверено, а парень смотрит на меня с кислым лицом и не спешит жать ладонь. Как я и прогнозировал, провокация работает.
— Сударь, если вы хотите свести более близкое знакомство, то у вас ничего не получится! — Евграф краснеет и опускает взгляд. — Я не по этой части…
Фыркаю и опускаю руку. Мои глаза мечут молнии, а на скулах вспухают желваки.
— Я тоже! — с угрозой в голосе говорю я, буравя Евграфа негодующим взглядом. — Ты, никак, меня оскорбил, братец?!
— П-простите, сударь, я не хотел! — запинаясь, восклицает парень и отступает. — Почти каждую смену подкатывают — спасу нет никакого!
— Будь ты аристо, я бы тебя на дуэль вызвал! — заявляю уже миролюбиво и протягиваю шампанское, закрепляя возникшее в душе парня чувство вины. — Теперь ты просто обязан со мной выпить! В качестве сатисфакции!
Евграф покорно кивает, осушает фужер и вздыхает с облегчением оттого, что легко отделался. Мой каприз невинен и прост в сравнении с тем, что происходит в Яру каждую ночь.
— Прощения прошу, сударь, мне бежать пора! — оправдывается парень и указывает взглядом на дверь. — Его Светлость ждут в соседнем кабинете!
— А ты что ж там, один в услужении?
—
— Беги уже, симпатичный! — я машу рукой и улыбаюсь. — К барышне! Только возвращайся поскорей!
Евграф краснеет, пятится к двери и исчезает в коридоре. Он еще неопытен и наивен, работает всего полгода, и главное — похож на меня. Не окажись я в Приюте, возможно, повторил бы его судьбу — работал бы в ресторане, говорил на дореформенном русском и лебезил перед самыми затрапезными аристо. Если бы выжил на улицах Москвы и не закончил свои дни в тюрьме или на каторге.
Я допиваю шампанское и принимаюсь за изучение меню. Когда еще я окажусь в таком пафосном и дорогом месте?! Заказ сделать придется, чтобы не вызвать подозрений раньше времени, а вот попробовать высокую русскую кухню я вряд ли успею.
Дверь открывается, и в широкую щель просовывается голова Евграфа.
— Я вам нужен, сударь? — спрашивает он, не решаясь или не желая войти.
— Еще как! — я указываю на пустые бокалы.
— Споите вы меня! — недовольно бормочет Евграф и заходит в кабинет. — Барышня — грузинским, а вы — крымским! Если стану вести себя неподобающе — уж не обессудьте!
— Барышня хотя бы красивая?! — спрашиваю я и подмигиваю.
— Краше еще не видел! — признается парень и его глаза загораются похотью.
— Давай выпьем за то, чтобы в твоей жизни случались только красавицы! — предлагаю я и поднимаю бокал.
На этот раз мы пьем после удара хрусталя о хрусталь.
— Сделай-ка, брат, заказ на свое усмотрение, — прошу я, протягивая парню меню. — На две персоны.
— Вы, сударь, и откушать мне прикажете?
— Не прикажу, а предложу — авось ты проголодаешься, пока будешь князя обхаживать!
— Они только первое заказали, — с готовностью подтверждает Евграф и спешно ретируется из кабинета.
У меня в запасе еще пара часов. Учитывая, что Евграфа спаивают сразу в двух кабинетах, до нужной кондиции он дойдет быстрее, чем я рассчитывал. Интересно, что за барышня сопровождает Великого Князя и зачем спаивает симпатягу-официанта. Неужели старый Князь не чурается великосветского разврата?
Раздается громкий стук в дверь, и я открываю, смещаясь с линии огня влево. На пороге стоит Евграф. Обе его руки заняты серебряными подносами: на одном ассорти из холодных закусок для меня, на другом — запотевший пузырь с водкой.
Покачнувшись, парень ставит подносы на стол и разливает шампанское. Его глаза блестят, точность движений немного нарушена, но профессионализм не пропьешь — напиток льет точно до края.
— Барышня, значит, грузинское употребляет, а кавалер — водочку? — небрежно интересуюсь я.
— Да, сударь, уже вторую чекушку заказывает! — Евграф кивает и пьет шампанское, на этот раз неспешно, смакуя терпкую сладость сока виноградной лозы.
— Заешь розеткой с икрой или семгой, — предлагаю я, — опьянеешь же быстро!