Кодекс Агента. Том 1
Шрифт:
Операция удалась, цели выполнены, но обструкции от Шефа не избежать. Он вновь будет отчитывать за то, что действую безбашенно, как самоуверенный юнец! Но я и есть восемнадцатилетний юнец, Тьма меня раздери!
Даю себе слово, что обязательно исправлюсь, повзрослею и в следующий раз театральных эффектов не будет: никаких сальто, картинных вертушек в драках и вилли на мотоциклах!
Когда сквозь мутную воду Москвы-реки становится видно семицветье светящихся куполов Храма Разделенного Бога, я всплываю на поверхность и вздыхаю с облегчением — цель близка.
Ржавую решетку,
Вплываю внутрь, опускаю решетку и понимаю, что сил, чтобы закрыть замок уже не осталось. Поднимаюсь по наклонному тоннелю, выбираюсь из ледяной воды и без сил падаю на холодный бетон, который кажется теплым.
Усталость берет свое, я срываю маску с лица, закрываю глаза и борюсь с так некстати навалившейся сонливостью. Мысли теряют привычную скорость и остроту, хочу как можно скорее оказаться в горячем душе, а затем залечь в теплой кровати и отключиться до позднего вечера.
Собираю силы в кулак, поднимаюсь на подрагивающие ноги и неверным шагом иду к заветной двери. В одной руке — маска, а в другой — буксир. Пальцы дрожат от холода, и вытащить контактные линзы из глаз получается лишь с третьей или четвертой попытки.
Смотрю в видоискатель, замаскированный под кусок бутылочного стекла в бетонной стене, и ожидание кажется бесконечным. Луч лазера несколько раз сканирует сетчатку, система безопасности обрабатывает информацию, и, наконец, дверь медленно отъезжает в сторону.
Дом, милый дом!
На посту сегодня Кот и Мангуст. Я все еще стою на ногах лишь потому, что не желаю позориться перед младшими, для которых я — предмет для подражания и почти былинный герой. Из одежды на мне только промокший парик и носки, и лица десятилеток расплываются в улыбках. Хорошо, что сегодня в страже нет девчонок!
— Привет, Симпа! — произносят пацаны хором и таращатся на меня широко распахнутыми, восторженными глазами.
О проверке паролем дети благополучно забыли, придется сменить милость на гнев. Но это будет завтра. А сегодня я сажусь на пол, облокачиваюсь на бетонную стену и стягиваю с головы опостылевший парик.
— Привет, малявки! — говорю я и устало улыбаюсь в ответ. — Парик и линзы бросьте в утилизатор!
— Может, и носки — тоже? — спрашивает Кот, с трудом сдерживая смех, и присаживается передо мной на корточки.
— Валяйте! — подмигиваю и ерошу вихрастую макушку. — И притащите хотя бы какую-то одежду, желательно — сухую и теплую…
Глава 2 —
Пробуждение в Приюте: Черная метка
Просыпаюсь поздним вечером в собственной постели, в Приюте. Мина лежит рядом, обиженно дует губки и морщит аккуратный чуть вздернутый носик. Она разыгрывает роль ревнивой зазнобы. Подперев голову правой рукой, левой она гладит мою обнаженную грудь. Невесомые касания шаловливых пальчиков распаляют воображение, и я закрываю глаза, снова вспоминая княгиню Воронцову.
— Симпа,
— Потому и стоит, что не сделала! — с иронией отвечаю я и поворачиваюсь набок. — Любимая, это всего лишь физиология!
Зеленые глаза Мины темнеют, губы кривятся, а руки угрожающе тянутся к моему паху. Играю на опережение, крепко обнимаю тренированное гуттаперчевое тело, подтягиваю к себе, не обращая внимание на притворное сопротивление, и целую в шею.
— Знаешь же, что я твой и только твой! — шепчу в маленькое ушко и чувствую, что сопротивление ослабевает. — А Воронцова была просто заданием! Ты же сама подсказывала мне, как соблазнять девушек!
Говоря про задание, я не кривлю душой. Почти не кривлю. Воронцова потрясающе сексуальна, и, будь у меня возможность провести с ней ночь, я бы не устоял.
Мина немного отстраняется и заглядывает мне в глаза. Она видит в них именно то, что ожидает — любовь и неистовое желание. И в данном случае это не актерская игра, которой меня учили в Приюте много лет, а мои настоящие чувства.
Любимая опрокидывает меня на спину, обхватывает талию крепкими бедрами и тянется губами к губам. Я отвечаю на страстный поцелуй и краснею от стыда — перед внутренним взором снова возникают точеные черты лица Воронцовой и ее язычок, облизывающий пухлые губки. Мина очень красива и умела в постели, но Воронцова не менее горяча, а мне всего восемнадцать, и я не всегда могу контролировать позывы плоти.
Звук вызова раздается в самый неподходящий момент. На черном корпусе коммуникатора загорается кнопка, под которой коротко написано «Шеф». Нехотя отвечаю — субординация обязывает.
— Извини, что отвлекаю — уверен, что ты занимаешься тем, что у тебя получается лучше всего, — говорит Шеф, и язвительная ирония буквально сочится из динамика.
— Я не в тире, вы ошиблись, — отвечаю я, принимая игру, и показываю поднятый вверх средний палец камере, замаскированной в углу мой спальни.
— Говорят, что ты хорошо стреляешь не только пулями, — парирует Шеф.
Мина давит смешок и прыскает в кулачок.
— Продолжишь в душе самостоятельно! — озорно шепчет она, перекатывается набок и проворно вскакивает с кровати.
— Зайди ко мне, нужно срочно кое-что обсудить, — произносит Шеф елейным тоном, и я представляю добродушную ухмылку на его лице — он точно услышал девичий шепоток.
— Буду через пять минут, — коротко подтверждаю я и отключаю связь, избавляя себя от необходимости выслушивать очередную шутку ниже пояса.
Опаздываю буквально на минуту и, пригладив мокрые после душа волосы, захожу в кабинет.
Шеф сидит боком к входу и с удовольствием смотрит на экран монитора, установленного на приставном столике. В его руках чашка дымящегося кофе, а на породистом лице застыла удовлетворенная улыбка Чеширского Кота. Видео записано из-за забора усадьбы Воронцовых — я сразу узнаю помпезный фасад и собственные белые ягодицы в мерцающем свете вспышек фотоаппаратов.