Кодекс Агента. Том 1
Шрифт:
— Не думаю, что это западня, а цель — выманить меня на оперативный простор: если захотят убить, то убьют обязательно! — я указываю на четверых сопровождающих нас мордоворотов в черных пиджаках, рассредоточившихся неподалеку. — Не поможешь ни ты, ни они! Но я не хочу просидеть всю жизнь в заточении!
— Даже в заточении со мной?! — Трубецкая кокетливо улыбается, видимо, решив, что встреча опасности не несет.
— С тобой — особенно! — я усмехаюсь. — Полное сексуальное истощение я заработаю с гарантией!
— И каков твой план?
—
Какое-то время Трубецкая в задумчивости смотрит на меня, вопросительно вскинув брови, а затем широко улыбается.
— Я согласна! — заявляет она довольно громко. — Но только на красные розы! Самые красивые в Империи! Князю, так уж и быть, о твоих ухаживаниях не расскажу!
Наклоняюсь, целую милостиво протянутую руку и слышу яростный шепот.
— Дай слово, что не устроишь там очередное побоище!
— Скоро вернусь! — я подмигиваю, встаю из-за стола и направляюсь к магазину. Отмечаю, что двое охранников Рода неторопливо следуют за мной. Цветочный салон находится неподалеку, и главный его плюс — охлаждаемое хранилище цветов, расположенное в отдельном помещении.
Все продавцы заняты обслуживанием клиентов, и я беспрепятственно проникаю в ароматное царство. Быстро следую между двумя рядами напольных ваз, заполненных огромными букетами роз, и выхожу в технический коридор торгового центра, а затем спускаюсь в метро. Расстояние до Храма около километра, но у меня нет лишнего времени.
Храм Разделенного возвышается над заполненной людьми площадью белой асимметричной громадой. Цветные купола, спиралью окружающие главный, хрустальный, в свете полуденного солнца похожи на огромные светящиеся капли радуги.
Я невольно обращаю взгляд на отполированный миллионами верующих гранит под ногами. Глубоко под ним в толще земли находится Приют.
Сердце предательски сжимается, и ноги привычно несут к главному фронтону — входу для атеистов. Тело погружается в полупрозрачное светящееся марево, затянувшее высокий прямоугольный проем. Кожу покалывает, а выбранная Ольгой одежда трещит и искрится то ли от статического электричества, то ли от древней магии, адептов которой в живых уже не осталось.
Я выныриваю из плотного защитного поля и оказываюсь внутри. Проникая через прозрачный купол, солнечный свет преломляется и окрашивает белоснежные стены радужными разводами.
Оглядываю немногочисленных посетителей и пытаюсь угадать, кто из них — таинственный незнакомец, назначивший встречу подозрительно близко к Приюту. Ассасинов я вычислить даже не пытаюсь: убийство в Храме — табу с древнейших времен, преступление, за которое по преданию покарает сам Разделенный.
Хожу вдоль древних стен и разглядываю яркие цветастые фрески, изображающие обретение человечеством Великого Дара Света. Легенды гласят, что когда-то картины двигались, как в синематографе, а персонажи на них говорили, обращаясь к посетителям, но я
Останавливаюсь перед алтарем и смотрю на расположенный в его центре символ — прозрачную семигранную призму высотой около двух метров. Хрустальная колонна сияет, будто подсвеченная изнутри, и я отдаю должное древним зодчим, добившимся столь впечатляющего эффекта.
— Не оборачивайся и не двигайся! — раздается тихий, но властный голос за спиной, голос, который я узнаю из тысячи. — Убивать в свою честь в стенах Храма наш милосердный Бог не велел, но калечить не запрещал!
Я непроизвольно вздрагиваю — в позвоночник чуть повыше копчика упирается острие кинжала, и я чувствую, как по коже течет тонкая струйка крови. Спина вмиг покрывается холодным потом — клинок может быть отправлен.
— Не бойся, яда на лезвии нет! — сообщает мне Шеф, как будто прочитав мои мысли. — Не думал, что ты придешь!
— Я не боюсь смерти, — заявляю я, равнодушно пожав плечами. — Но умереть не жажду!
— Разумно, агент Симпа, разумно! — шепчет мне на ухо Иван Сергеевич, и я чувствую исходящий от него терпкий аромат кофе.
Это прокол — если бы я пришел с охраной, на выходе из Храма его вычислили бы по запаху.
— Принадлежность к аристо уже начала кружить голову?! — издевательским тоном спрашивает Шеф.
— Зачем я здесь? — интересуюсь подчеркнуто ровным и спокойным голосом.
— Я мог бы ответить, что знакомлюсь так с симпатичными парнями! — Шеф включает привычный туалетный юмор, и я непроизвольно кривлю губы. — А сам как думаешь?
— Сообщить что-то, узнать от меня или обменяться информацией?! — я пожимаю плечами и морщусь от боли — порез на коже становится глубже.
— Сказал же — не двигайся! — шепчет Иван Сергеевич. — Если я приставлю клинок к твоим яйцам, это подействует лучше?!
— Не знаю, нужно пробовать! — я снова не могу удержаться от очередной дерзости, и получаю болезненный тычок в спину.
— Позволь дать тебе совет! На правах старшего и более опытного товарища! — Шеф на мгновение замолкает. — Проявляй гонор только тогда, когда это необходимо и главное — безопасно для тебя!
— Совет принимается! — я нехотя киваю, отмечая, что примерно то же недавно слышал от Шувалова. — Поделюсь божественным откровением и я: не стоит тыкать кинжалом в спину, если не собираетесь убивать!
— Договорились! — Шеф убирает клинок. — Только не оборачивайся и не делай резких движений!
— Кристалл Светлых завораживает так сильно, что даже не думаю об этом!
— Поздравляю, Симпа! — произносит Шеф с неожиданной теплотой в голосе, резко меняя тему и тональность беседы.
— С тем, что ваши покушения на меня провалились? — зло спрашиваю я.
— И с этим тоже! — Шеф усмехается. — Поздравляю с удачным внедрением в стан врага!
Внедрением?! Я не верю своим ушам и на мгновение теряю дар речи. О каком внедрении, Тьма его забери, он ведет речь?