Кодекс Агента. Том 3
Шрифт:
— Значит, забота о дальнем родственнике? — язвительно уточняю я.
— Да, но со стороны отца, — заявляет Кара, растянув полные губы в широкую улыбку. — Меня ты интересуешь по иной причине…
— Ты знала о том, кто я в первый вечер нашего знакомства?
— Нет, отец рассказал о тебе уже после моего возвращения…
Меня не коробит от того, что я занимался сексом с троюродной сестрой. Почти не коробит. Хотя, включи Кара Зов, я и сейчас вряд ли устою. Даже зная, все, что знаю сейчас.
— Извини, что испортила чудесный вечер, —
Я пристально гляжу в глаза Каре и пытаюсь понять — лжет она или нет. Моя Темная сущность безмолвствует. Судя по всему, способность определять настроение собеседника действует лишь в отношении бездарей и слабых одаренных.
Я закрываю глаза и очищаю разум. Выбрасываю все суетное и неважное. Выжигаю эмоции и сбрасываю гребаный пазл со стола. Кара ни в чем не виновата. Даже если выполняет задание отца. Она не похожа на прожженного агента Темных, внедряющегося в ряды Цветных через постель одного из них. Она просто девчонка, выполняющая чужие распоряжения. Как, впрочем, и я. Но скоро это изменится.
Я открываю глаза и улыбаюсь. Я больше не буду расспрашивать Кару о своих родителях. И думать о них не буду. Сегодня не буду. К тому же они для меня совершенно чужие люди, как бы цинично это ни звучало. Вопросы нужно задавать Игорю Всеволодовичу Шувалову, а не османской девчонке, которую я считал принцессой.
— Извини, Саша — не о таком вечере ты говорил мне во время нашей первой встречи! — Кара накрывает своей ладонью мою и обводит глазами уличное кафе, подступы к которому охраняют многочисленные охранники посольства в черных костюмах.
— Давай не будем говорить о моих родителях! — предлагаю я и возвращаю на сцену Симпу, который может работать шутом даже в дни всеобщего траура.
Больше всего хочу узнать, в чем суть сегодняшнего задания Кары. Узнать, что приготовили для меня мои вновь обретенные Темные родственники. Я сдерживаюсь и возвращаюсь к легкому, ничего не значащему флирту, как будто короткого разговора о моих родителях не было.
— Что только не наплетешь красивой девушке в день знакомства, чтобы затащить ее в постель! — шучу я и подмигиваю. — На самом деле примерно о таком вечере я и говорил. Только прогулок и стихов не хватает!
— Так идем же! — Кара хватает меня за руку и вытаскивает из кафе.
Вечером Тверской бульвар прекрасен. Он утопает в зелени деревьев-великанов и достаточно широк, чтобы шум от проезжающих машин не досаждал и не мешал вести неспешную беседу. Кара читает стихи. У нее это получается хорошо, ей нужно не скучную экономику изучать, а литературу и философию.
Мы прогуливаемся по мощеным дорожкам, и я чувствую себя цирковым слоном на выгуле: все аристо пялятся на нас во все глаза, позабыв об этикете. Не каждый день встретишь на улицах Москвы Темную в черном шелковом креолине с открытыми плечами, прогуливающуюся под руку с элегантно разодетым Цветным.
Охранники Кары следуют за нами на почтительном
— Скажи мне, что ты приехала и ради меня тоже? — спрашиваю я, вклинившись в паузу между стихами великих Османских поэтов. — Ради моих прекрасных фиолетовых глаз?
Я радуюсь наступившей тишине, потому что даже к русской поэзии равнодушен, а тюркская душна и приторна. Пафос так и сочится из каждой тяжеловесной строки, авторы которых, видимо, считали великого Омара Хайяма крестьянским поэтом, не стоящим внимания.
— Не только ради глаз! — отвечает Кара, вскинув брови, и устремляет взгляд в район моего паха.
— Ты пошла на смертельный риск, приехав в Россию?! — я делаю вид, что не заметил намека.
— Риск не особо велик, если визит согласован на самом высоком уровне, — говорит Кара. — А цель в нашем случае оправдывает любые риски!
— И в чем же она состоит?
Кара останавливает меня, разворачивает к себе лицом, не обращая внимания на прогуливающиеся парочки, и смотрит в глаза. Смотрит в глаза и включает Зов. Меня захлестывают потоки Силы, теперь я чувствую это, и все меняется.
В мгновение ока Кара превращается в самую желанную девушку на Земле, и я готов отдать половину жизни, чтобы обладать ею здесь и сейчас. Погружаюсь в глубину черных бездонных глаз и радуюсь, что на мне костюм от Якова Самуиловича Розенкранца, который не только защищает от внешних атак, но и скрадывает некоторые проявления мужской физиологии.
— Прекрати! — прошу я, почти коснувшись губами ее губ. — Не хочу так! Поверь, ты вызываешь желание и без Зова!
— Сегодня это очень заметно! — с сарказмом отвечает Кара, и наваждение спадает.
— Какой у тебя план? — спрашиваю я отстранившись.
— Затащить тебя в постель, конечно! — на точеном личике возникает лукавая усмешка. — В прошлый раз я так и не увидела, как светятся твои глаза! Но сначала — в «Белый Шум»! Ты же надел Темный Осколок?!
— Он здесь! — я бью себя по груди, и на моих губах возникает ироничная улыбка. — Не мог же я отказать красивой девушке в столь невинной просьбе?
— Отлично! — Кара вновь берет меня под руку и увлекает вперед — мы уже подошли к Большой Никитской. — Зайдем в посольство, чтобы многочисленные шпики Тайного Сыска были уверены, что мы с тобой самозабвенно занимаемся любовью…
— А мы, что же — не оправдаем их ожиданий?
— Их или твои! — уточняет Кара с хитрой улыбкой.
— Ответ понятен по твоему тону…
— Сегодня я предлагаю тебе более интересное приключение в клубе «Белый Шум»…
— Танцы или оргия? — в шутку интересуюсь я, хотя прекрасно понимаю, что речь не идет ни о том, ни о другом.