Кодекс Альфы
Шрифт:
— Проголодалась, что ли? — спросил я, зная ее слабость.
Ее нездоровое возбуждение было заметно невооруженным взглядом. Голод у Других заметить нетрудно, ее аж потрясывает. Ну а если начинает плечи поглаживать…
— Ага, — она отхлебнула Шардонне из бокала. — Давно уже. А ты вроде как хотел отомстить Ивашкину и его подручным.
— Только вот до него ты добраться не можешь, — констатировал я. — Дом защищен от всех видов волшбы и потусторонних существ.
— Ага, — вновь подтвердила она. — А вот его поверенного,
— Правая рабочая, — хмыкнул я. — В мое время был стряпчим у Ивашкина. Так нет же, возвысили, решили на свою голову обучить…
— На твою, если честно, — поправила она. — У Ивашкина он за консильери.
— Ну до правильного консильери ему как раком до Китая. Этот так, местного розлива, — скривился я. — Но для нас может быть полезен.
— Ну что, я пошла? — она спрыгнула с табурета у моей персональной барной стойки.
— Только доставь мне его целого и невредимого. И не выпитого.
— Да ну, что я, должна таскать тяжести на голодный желудок? — возмутилась она. — И так скоро сил на нижние тропы не останется. А ты всех подряд пить не даешь…
— Можешь закусить этим, — я пододвинул ей листок. — Варламов, глава моей адвокатской конторы. Работает на Ивашкина и гадит по-крупному. Мне — да и человечеству — он абсолютно не нужен. И вряд ли у него стоит защита от демонических сущностей. Гнездо сейчас в контрах с ведьмами, вот и не ставят им всякие ништяки.
— Пойдет, — она облизнула свои волшебные полные губы остреньким красным язычком. — Хотя адвокатов не люблю, у них аура вонючая. В силу профессии.
— Но больше — ни-ни! — предупредил ее я.
— Ладно, ладно… — примирительно сказала Лами и исчезла в воздухе.
Я покачал головой. Надеюсь, моя бедовая подруга не напорет косяков… А пока надо сделать антураж в подвале. Зря я, что ли, коллекцию инструментов святого инквизитора прикупил?
Ждать пришлось недолго. Примерно через час Лами приволокла в подвал красного, всклокоченного, с выпученными глазами и что-то невнятно мычащего Астафьева.
— Что он там мычит? — осведомился я, перебирая инструменты в жаровне.
— Сейчас, — Лами вынула кляп из его рта. — Ну, говори!
— Обязательно было использовать стринги вместо кляпа? — откашливался и отплевывался Астафьев.
Я строго поглядел на Лами. Без фокусов — как без пряников.
— Что под рукой было — тем рот и заткнула, — с видом ложной виноватости потупилась она.
Ага, как же, знаю я тебя слишком хорошо. Оказала психологическое воздействие для нужного настроя перед допросом.
— А то, что ты связан скотчем, тебя это совершенно не смущает? — спросил я у него.
— Меня много что смущает. И метод приглашения к дружеской беседе, и наш путь по совершенно неизвестным местам…
— По аду, — пожала плечами Лами. — Видел, что с грешниками делается? Огонек адский — красивое
— Это вообще кто? — спросил Астафьев, взглянув на нее.
— Поверь, тебе лучше этого не знать, — хмыкнула она.
— Как всегда, граф Константинов полон сюрпризов, — усмехнулся Астафьев.
— Да, — подтвердил я. — Именно так.
— Полагаю, если что-то пойдет не так, я отсюда не выйду? — спросил он.
— Ошибаетесь, — сказал я. — Выйдете в любом случае. А вот в каком виде — вам решать. Или целым и невредимым, или… Кстати, насколько я помню, вы бета беты и не так давно обращенный? Регенерация у вас немного замедлена.
— Да, а причем тут это? — насторожился Астафьев.
— Да моя подручная любит всякие извращенные штуки. И фантазия у нее весьма богатая…
— Могу, например, лишить вас мужского естества, — сказала Лами с кровожадной ухмылкой и взяла один из инструментов инквизитора, похожий на маленький серп. — Оно, конечно, потом опять отрастет, но походите год евнухом. А что, это я умею, не сомневайтесь. У меня была долгая практика в гареме.
Астафьев вздрогнул. Его эта мысль явно не прельщала.
— Все зависит только от результатов нашего разговора, — резюмировал я. — Итак?
— Что «итак»?
— Рассказывайте, пока вы еще господин Астафьев. Как дошли до жизни такой, что вы делаете у Ивашкина и как вообще дела идут? Все, без утайки.
Астафьев, похоже, решился. И вряд ли он испугался угроз Лами. Шутила она или нет — я затрудняюсь определить, тем более вряд ли бы я стал ей препятствовать. Скорее всего, взвесил все минусы и плюсы. С учетом моей репутации, конечно. Понимая, что сейчас еще можно не только уцелеть, но и вписаться в мою будущую команду. Принеся клятву на крови, естественно.
И он начал долго и нудно изливать душу. Кто, с кем, под кем, кто кого обратил и так далее. Практика в ведении собраний у него была большая, к концу рассказа я уже носом клевал. Все равно речь на диктофон записывалась.
— Так, я вас услышал, — резюмировал я, когда Астафьев закончил.
— Может, тогда развяжете меня? — предложил он. — Руки затекли. Я рассказал вам все. Что еще от меня требуется?
— Принести мне Клятву Крови. И выйти отсюда без потерь веса.
— Давайте, — скривился он.
Я взял заранее приготовленную Чашу Плоти и Крови — не спрашивайте, почему она называется так, а, например, не креманка. Ну да, из креманки мороженое едят, а вот из нее… Пережиток прошлого. С моих пальцев потекли линии заклинания Верности, опутывая ее поверхность. Наконец, когда она стала светиться, я укусил себя за запястье и сцедил кровь.
— Пейте, — сказал я, внимательно наблюдая за ним.
Лами поднесла ему чашу к губам и заставила выпить ровно три глотка. По его телу пробежала судорога и он аж передернулся — правильно, теперь организм перестроился под кровь хозяина, то есть мою.