Кодекс бесчестия
Шрифт:
– Почему?
– Это наши дела.
– Вы не представляете себе, какая цена вопроса.
– Почему же не представляю? Очень хорошо представляю. Ваша жизнь.
– Моя жизнь?
– презрительно, с прорвавшейся злобой переспросил Мамаев.
– Моя жизнь! Подумайте лучше о своей жизни! А о себе я позабочусь сам! Хватит болтать! Вы продаете бумаги или не продаете?
Похоже, моя миротворческая миссия провалилась. Мамаев пер, как танк. И никакой возможности остановить его я не видел.
–
– Да, черт возьми, хочу!
– Не делай этого, Петрович, пожалеешь!
– хмуро предупредил Тюрин. Крупно пожалеешь!
– Ты! Угрожаешь?!
– вскинулся Мамаев.
– Ты мне угрожаешь?!
– А что мне остается? Слова до тебя не доходят. Да, твою мать, угрожаю!
– Как приятно видеть такую преданность сотрудника своему шефу, прокомментировал Артист.
– Господин Тюрин, позвольте пожать вашу честную руку!
Он поднялся с диванчика, торжественно пожал руку недоумевающему начальнику службы безопасности, что-то сказал ему на ухо и широко улыбнулся Мамаеву.
– Поздравляю, вы умеете подбирать кадры!
– Могу я продолжить?
– спросил Мамаев.
– Да делай что хочешь!
– махнул рукой Тюрин.
– Спасибо. Я спросил вас, господин Пастухов, куда перевести деньги.
– Вы приняли решение?
– Принял! Вы получите свои двадцать тысяч баксов! Тюрин
был прав, слова до него не доходили. Он был уст- ремлен к цели, видел ее в том, чтобы получить бумаги и с их помощью решить свою проблему самым простым, как казалось ему, способом. Он лез в расставленную Буровым ловушку с тупым упорством ночной совки, летящей на гибельный для нее свет.
Доводы на него не действовали. Может, подействует наглость?
– Двадцать тысяч было три дня назад, - заявил я.
– Сколько сегодня?
– Шестьдесят.
– Шестьдесят тысяч долларов?
– Да, господин Мамаев, шестьдесят тысяч долларов.
Тюрин захохотал.
– Плати, Петрович, быстро плати! А то сейчас будет сто!
– Вы быстро учитесь, господин Пастухов, - заметил Мама- ев, метнув на Тюрина ледяной взгляд.
– У меня хорошие учителя.
– Думаете, взяли меня за горло? Загнали в угол?
– Мы? Вас? Господин Мамаев, мы вас знать не знали и не хотели бы знать никогда. Вы сами загоняете себя в угол. И делаете это с упорством, достойным лучшего применения. Я не навязываю вам эти бумаги. Я сказал и готов повторить: они вам не помогут.
– Об этом позвольте судить мне!
Я сдался.
– Ну, как знаете. Тогда десять тысяч переведите на счет агентства "МХ плюс". Это наш гонорар. А пятьдесят тысяч - на счет реабилитационного центра доктора Перегудова. За это вам что-нибудь простится. Но я вас предупредил: вы делаете ошибку.
– Спасибо за предупреждение, - буркнул
Он связался по мобильнику с офисом и приказал немедленно перечислить бабки.
Деньги на счет "МХ плюс" поступили через шесть минут. Я вызвонил Дока, попросил его проверить счет центра и сразу перезвонить. Он перезвонил. В его голосе было счастливое изумление:
– Что происходит, Серега? Свалились пятьдесят тысяч от компании "Интертраст"! Пятьдесят тысяч! Я не верю своим глазам! Наши богатые Буратины вспомнили о спасении души?
– Пока не души, - охладил я его восторг.
– Пока только о спасении жизни.
– Теперь я могу взять документы?
– спросил Мамаев.
– Они ваши. А вот это считайте нашим подарком, - проговорил я и протянул ему заклеенный конверт.
– Не вскрывайте. Потом прочитаете, в спокойной обстановке. И не торопитесь в милицию, чтобы объявить Калмыкова во всероссийский розыск.
– Вы получили бабки? Отдыхайте!
– отрезал Мамаев.
– Я купил эти бумаги. И могу делать с ними что захочу!
На этой реплике два главных действующих лица спектакля покинули сцену, оставив зрителей размышлять о том, что же, собственно, они видели.
Мамаев исполнил свою роль, как по писаному. В ней не было никаких неожиданных поворотов. А вот роль Тюрина я не понял. Он знал, что содержится в старой папке. Он знал, как этими документами намерен распорядиться Мамаев. И он всеми силами пытался помешать ему это сделать. Вплоть до угроз. И пошел бы дальше, если бы Артист каким-то образом не вывел его из игры.
– Что за конверт ты ему дал?
– спросил Артист.
– Покажу, - пообещал я.
– Сначала объясни, чем ты нейтрализовал Тюрина. Что ты шепнул ему на ушко?
– Я задал ему короткий и очень простой вопрос. Но прежде вопрос тебе. Ты по-прежнему уверен, что семьдесят штук баксов за квартиру жены Калмыкова были ходом Бурова?
– Абсолютно. Раньше были сомнения, сейчас нет.
– Вот что я спросил у Тюрина: "С какого времени вы работаете на Бурова?"
Артист насладился произведенным эффектом и объяснил:
– Нинон Забелина была на почте в Перово с Тюриным. Ты понял? Это он отправил деньги за квартиру жены Калмыкова!
В кабинет ввалились Муха и Боцман, снедаемые любопытством.
– Чем кончились переговоры?
– с порога спросил Боцман.
– Куда ты гонишь кино?
– запротестовал Муха.
– Я представляю, как ты читаешь книги. С конца! Пастух, не потворствуй его низменным вкусам. Начинай с начала и не спеши.
– Бабки - это дело хорошее, - заключил Боцман, выслушав мой отчет.
– Но я чего-то не врубаюсь. А если Мамаев пойдет с приговором трибунала в ментуру? Бумаги-то настоящие. На них не написано, что это прикрытие.