Кодекс Бесчестия
Шрифт:
– Мы сделаем это вместе, поставим его на курс и в спасательную капсулу!
– Она только одна и для одного, -грустно улыбнулся он.
– Я могу вводить код и отводить корабль дальше.
Он усмехнулся и взяв Талера за голову прижал его лоб к своему.
– Я себе простить не смогу, если такой мальчишка погибнет, а я буду жить.
– Мне все равно некуда возвращаться, у тебя же есть дом, есть Вейра!
– Талер, дом — не место, это люди, к которым ты бы хотел возвращаться. А, Вейра… Она поймёт.
– Грей, пожалуйста…
– Прости.
– А?
– он ударил его в живот и отшвырнул в капсулу,
– Грей! Не смей!
– Прости, малыш, я всегда хотел быть героем. Быть может, хоть умру им.
– Грей!
– капсула быстро вырвалась из корабля и Грей смотрел в стекло как она удалилась от корабля.
Как только капсула оказалась на безопасном расстоянии, Грей активировал щиты, сразу произошёл взрыв корабля, который попытался удалится с "Разящего". Грей сел возле бомбы, таймер которой уже ушёл ниже одной минуты. Выудив флягу он выпил её до дна. После чего достал медальон с фотографией Вейры. Такой красивой, тут она застыла в том времени, когда он не совершил ошибок. Когда жизнь впереди казалась полной надежд и любви. Но он давно потерял всё это. Он захотел поцеловать фото, но осёкся.
– Прости. Теперь… я этого не достоин, -он зажал его в руке и посмотрел в иллюминатор.
Сотни тысяч звёзд мигали позади стекла.
– Быть может, -прошептал он когда его рука начала расслабляться.
– Мы всегда… среди… всех звёзд?
– он улыбнулся, а корабль взорвался превратившись в огненный эллипс, пока не исчезли щиты и не осталось ничего кроме пыли.
Талер Гамелан. Альт.
Потолок был белым и явно не напоминал метал капсулы, двигаться было тяжело, опустив глаза вниз, он понял почему. Вся грудь была урыта плотной повязкой. Повернув глаза в сторону, он увидел Тиру, которая спала. Под её глазами были мешки, а на сгибе локтя множество точек от стимуляторов. Стоило ему пошевелиться, она открыла глаза, и бросила взгляд на мониторы.
– Пронесло, -сказала она и улыбнулась.
– Тира?
– Ты почти умер, Талер, -она взяла его за руку.
– Сто тридцать два осколка. Столько я вытащила за эти два дня.
– Я валяюсь уже два дня?
– Да. Тебя привезли…, -она помотала головой.
– В очень плохом состоянии. Я думала что всё. Но я справилась.
– Спасибо…, -Талер сжал её руку.
– А остальные?
Улыбка сошла с её лица.
– Кел… Всё очень плохо. Я не могу поставить ему протез, это просто не сработает, если бы я только знала… Если бы его вытащили раньше, или… Хотя бы оказали помощь, этого можно было избежать.
– Вейра, вселенная, -Тира опустила голову вниз.
– Даже успокоительные не работают. Впервые вижу Тоску ашвари в живую. Видела только последствия, а не… Как это начинается. Как она кричала, -у Тиры потекла слеза.
– И я… я ни чем не могу ей помочь.
Тира собралась.
– Билграму повезло больше всех. У него просто ожёг лёгких. Он сейчас на искусственной вентиляции. Периодически блюёт кровью. Весь отряд…, -Тира помотала головой.
– Никогда бы не подумала, что застану такое.
– Я сейчас в нормальном состоянии?
– спросил Талер.
– В целом. Но тебе всё равно нужно восстановление.
– У нас нет на это времени, оно едино для всех, Тира, -он приподнялся и через боль встал с кровати.
В палата зашёл Агас.
– Обосрались
– Лежи и не сдохни.
– Нет времени! У них ещё шесть таких кораблей и флагман до краёв заваленный кварковыми ракетами!
– Я не спорю, что ситуация — говно. Но мы не можем действовать быстро. Совет… Эти мрази тормозят решения Каленгоса. А вы, -он кивнул на Талера.
– Несколько не в состоянии для активных действий. Я постараюсь что-нибудь придумать, Гамелан.
– Тут и думать не надо. Если мы хотим не допустить войны, как хотел Визен. Мы должны уничтожить корабли. Только тогда Миан успокоится, хоть на время.
– В этом ты прав. Но что я могу сделать? Сам полечу? Так тогда совет устроит нам геморроя больше чем можно себе представить. И война всё равно случиться.
– Почему?
– спросила Тира.
– Это просто мысли… Но мне кажется, что они затевают что-то нехорошее против Каленгоса. И я не могу действовать открыто. С другой стороны, -он скосил глаза на Талера.
– Если бы кто-то… Кто, так скажем, уже давно числится мёртвым, всё сделает. То обвинять будет некого. Вот только сможет ли он?
Талер задумался, после чего поднялся и кивнул.
– И если этот кто-то проберётся и угонит свой корабль и сделает всё быстро и тихо, будет вообще замечательно, -Агас поднялся и вышел прочь.
Талер проводил его взглядом, а Тира взяла его за запястье.
– Не иди, -она помотала головой.
– Ты не в том состоянии.
– Тира, -Талер улыбнулся и приобнял её.
– Я вернусь и ты залечишь остальное, хорошо?
– Я поверю тебе в этот раз, Талер, -она крепко его обняла и проводила глазами.
Вейра Донован. Альт.
Выбравшись из ремней что держали её, она пошла по коридорам. В её голове был огонь, тот же огонь в котором сгорел Грей. Каждой фиброй она чувствовала боль, каждое движение казалось ей последним. Она остановилась у одной из палат и вошла внутрь. На краю сидел сильно истощённый и дрожащий Кел. Его правая рука тряслась, как впрочем и всё тело. Она подошла к нему сзади и обняла. Его дрожь прекратилась. Он повернул на неё своё лицо и она увидела множество ожогов. Только сейчас она заметила, что у него нет левой руки. Собравшись, она впилась в его губы, он ответил взаимностью. Ей хотелось, так сильно хотелось почувствовать хоть что-то кроме этой боли. И даже когда она поняла, что боль всё ещё с ней, она не остановилась, а повалила его на кровать. Талер стоял у двери и посмотрев на это, пошёл дальше. А Вейра провела рукой вниз. Ей нужно было почувствовать хоть что-то. Но Кел остановил её. Он выпутался из под неё и оставшейся рукой прижал к себе.
– Не делай того, о чём пожалеешь, -сказал он.
– Я буду с тобой, Вейра. Пусть и сдохнуть охота. Но не делай того, что не хочешь.
Она чувствовала его руку и сильное биение сердца. В этот момент она действительно почувствовала. Её накрыло горе, столь сильное, что ей захотелось исчезнуть. Она рыдала, а Кел просто прижал свою голову к её макушке и говорил. Она не слышала слов, только тон, который говорил ей, что она не одна. Что её боль не только её. Она рыдала так, пока не уснула на плече человека, которого она так сильно хотела-бы любить. Единственного, кто действительно любит её.