Кодекс чести

Гаркушев Евгений Николаевич

– Вот оно что, – протянул Иванов. – Ну, пусть разрабатывает. Хотя лучше бы они, генералы, к Царицыну врага не подпустили.

– Господин Иванов, позвольте заверить вас, что штаб предпринимал все усилия, – раздраженно начал генерал, но потом, видимо, понял, что объяснять сейчас что-то или спорить бессмысленно, и прервал мысль. – Пройдемте в вагон!

Поезд тронулся спустя пять минут после того, как мы заняли купе, каждый – отдельное. Постели с белоснежными простынями и одеялами в накрахмаленных пододеяльниках были застелены, столики украшали

цветы. Все это мне не нравилось. Мягко стелют, да жестко будет спать. Закинув рюкзак и баул со шпагой на верхнюю полку, я пришел в штабное купе. Генерал задерживался, и мы с Чекуновым и Ивановым имели возможность познакомиться поближе.

Оказалось, что казака зовут Максим, и последний раз он был на боевом задании два года назад. Федор Иванович Иванов работал мастером погрузочной бригады в таганрогском порту и в армии вовсе не служил, а прошел курс военной подготовки и двухмесячные сборы после получения гражданства в зрелом возрасте. Узнав об этом, Чекунов даже за голову схватился:

– Как же мы воевать станем, батя? Ты стрелять хоть умеешь?

– Умею, – буркнул Иванов.

– Из винтовки?

Федор Иванович засмеялся:

– Нет, из мушкета!

Казак хихикнул и легонько толкнул Иванова в плечо:

– Прости, батя. Вид у тебя не слишком воинственный.

– Да ничего. Зато ты парень бравый – шашкой своей всех персияков в Волгу загонишь и танки в капусту порубишь.

Для портового рабочего, пусть и мастера, Федор Иванович оказался совсем не прост. Нет, мы еще повоюем…

– Артиллерист я, – объяснил Иванов. – Умею и с пушкой управляться, и с минометом, ну и с винтовкой, если надо. Наш взвод специально обучали против танков бороться.

– Это кстати, – заметил я. – Правда, будут ли у персов танки? По сценарию, они поднялись по Волге. Не на баржах же они танки везут?

– Отчего нет? – спросил Иванов. – На хорошую баржу пара-тройка танков без проблем влезет. А насчет сценариев – не говорил бы ты этих слов, парень.

– Почему?

– Война – она и есть война, не игрушки. На месте разберемся, что и как. Надо только в землю поглубже врыться – и ни танки, ни вертолеты нам не страшны. Окопаться-то нам дадут?

– Дадут, – сказал генерал, заходя в штабное купе. – После того, как приедем, ознакомитесь с местностью. Целый день на то, чтобы окопаться, а уж потом персы в атаку пойдут.

– Эх, не пропадем! – воскликнул казак. – Разрешите закурить, господин генерал?

– В тамбуре, – попросил я, предупреждая ответ генерала.

Когда казак вдоволь накурился, а мы с Ивановым обсудили скорость движения поезда – выходило, что к вечеру мы приедем в Царицын, даже если состав не будет сильно спешить, – генерал расстелил на столике карту.

– Оборонять будете левый берег, – сообщил он. – На правом – город, эвакуировать всех жителей невозможно.

– Так ведь биться в городе и в чистом поле – совсем разное дело, – заметил Чекунов.

– Согласен. Но ведь мы не станем прикрываться мирными жителями, а у персов приказ – гражданских не жалеть, город разрушать до основания.

– Зачем? – заинтересовался Иванов. – Дикие люди, дикие нравы?

– Тактическая

задача, – пояснил генерал. – Конфликт развивался в штабах, вылазка персов преследует определенные цели. Сейчас мы отыграли у Объединенного Персидского государства значительную часть территории, создали угрозу для столицы – Тегерана. В настоящей войне персы могли бы предпринять рейд по тылам противника от отчаяния – без всякой пользы для себя, но с большими потерями для нас. А сейчас, если им удастся уничтожить два крупных города и условно перебить их население, мы должны будем согласиться пересмотреть результаты предыдущих действий. Такие результаты для нас неприемлемы.

– Почему неприемлемы? – спросил Чекунов. – Граждане ведь будут убиты только условно. Вряд ли кто-то из них это даже заметит.

– Хотя людские ресурсы сохраняются, представители Персии на законных основаниях могут потребовать переселить всех «условно убитых», а жилой фонд и предприятия – снести. Понятно, что удержать города они не смогут, но взорвать все при отступлении им помешать трудно. А на это правительство не пойдет – слишком велики экономические потери.

– И если результаты будут переиграны – куда отступят наши войска? На исходные позиции? – уточнил я.

– Да. Мы отдадим Баку, часть Дагестана. И, главное, Армения вновь попадет под власть Персии. Не будет решена главная проблема, из-за которой возник конфликт.

– А если остановим врага?

– Тогда, наверное, удастся разменять Астрахань на Баку. Мы вернем Персии этот город и часть нефтяных полей, дагестанские территории останутся у нас, проход на Армению – свободным, и там сохранится дружественное Российской Империи правительство.

– Значит, вцепимся в родную землю зубами! – воскликнул Чекунов. – Братьев-христиан в беде не бросим, хоть у нас разные дела с армянами случались – на Дону их всегда хватало.

Генерал не сдержал улыбки – как я понял, его позабавила непосредственность казака. Нет, не в армянах дело. Армия беспокоится прежде всего о своей судьбе, генеральный штаб стремится доказать свою компетентность, правительство пытается избавиться от головной боли, дипломаты хотят сохранить мир и не позволить нарушить Хартию – ведь из любого договора можно выйти! А политики разной ориентации постараются и поражение России использовать в своих целях – не все партии выступали за подписание Хартии, и противники «ограниченных конфликтов» в Думе и Сенате могут получить серьезные козыри. Если Россия выйдет из договора, неминуемы настоящие войны.

– Против каких сил нам предстоит сражаться? Вы обещали ответить на этот вопрос, когда мы сядем в поезд, – заметил я.

Уголки губ генерала едва заметно опустились.

– Да, вам придется несладко. Персам удалось добиться существенного преимущества на царицынском направлении – поэтому они и потребовали проведения контрольного боя именно здесь. В общем и целом… Мы точно не знаем, что они привезут на барже. Единственное требование наблюдательного совета – достоверность атаки. Об этом будут судить наблюдатели. Двух рот спецназа вам опасаться не стоит. Какое-то количество живой силы, несколько единиц бронетехники…