Кодекс Херта
Шрифт:
Вопросов стало только больше.
— А при чём здесь обсерватория?
— Идёмте, сэр, я расскажу всё по порядку.
Оказавшись на улице, учёная прищурилась, глянув на солнце.
— Начнём с того, что у нас нет никаких обоснованных предположений на тему происхождения способностей. Есть только теория, которую сейчас как раз проверяют. Если всё подтвердится, то у нас будет хотя бы зацепка, связывающая способность двух детей из трёх.
Я тоже закурил, чувствуя, что сейчас придётся вскипятить себе мозги.
— Давайте, доктор, не
Оливия поморщилась, но перешла к делу.
— Проще всего было с Экхартом. Его способности — электричество. Нам хотя бы было сразу понятно, в какую сторону смотреть. Вы знаете, что электричество — это не электроны, бегущие по проводам, как вода по трубам?
Я удивился.
— Эмм... нет?
Оливия прикрыла рукой глаза, но быстро справилась с собой.
— Нет. Электричество, это энергия, передающаяся волновым излучением, если упростить. Положите батарейку и лампочку в метре друг от друга, и соедините их проводами. Неважно, напрямую, или протянув сто метров кабеля. Электричество будет передаваться прямо через пространство, волновым излучением, так же как свет летит сквозь вакуум от Солнца к Земле. Да, большая часть пойдёт по условному электромагнитному полю вокруг проводов, но не вся.
— Спасибо за урок физики, — киваю, — как это связано с Сэмом?
Она сделала ещё одну долгую затяжку.
— Глядя на мальчика, на то, как он кидает молнии с рук, можно подумать, что он является источником энергии, а цель, в которую вылетает дуга — потребителем, но процесс намного сложнее. Сам мальчик изолирован, его тело физически не контактирует с дугой. Нет, по всей поверхности его тела растянуто поле. Пока он расслаблен, поле остаётся нейтральным. В момент, скажем так, атаки, на поле возникает напряжение, и уже оно пробивает воздух, создавая дугу.
Она разом добила остатки сигареты и выбросила окурок на землю, растерев его подошвой.
— Но есть несколько вопросов. Первый — мы не знаем, откуда берётся энергия. Поле вокруг тела Сэма её генерирует из ничего или как-то взаимодействует с магнитным полем планеты, приборами мы ничего не обнаружили. Энергия берётся, расходуется на «молнию», и исчезает. Второй — как выбирается цель. Сэм может метать молнии прямо в бетонную стену, даже если вокруг множество потенциальных потребителей. Молния не отклоняется, она бьёт именно туда, куда он хочет. Почему — у меня нет ответа.
Я понял, что эм берёт энергию из ниоткуда, остальное прошло в моей голове со скрипом.
— Так. А устать он может?
Оливия отрицательно покачала головой:
— Нет. То есть, может, но не в том смысле, что у него кончается заряд. Он может устать концентрироваться, то есть его тело всё же получает некоторый физический отклик на применение способностей, но мы не знаем — какой. Доскональное изучение и наблюдение за мистером Экхартом ничего не выявило.
— Значит, он разрядил в Нью-Йорке свой заряд, насколько хватило дури?
Оливия согласно кивнула.
— Да. Есть ещё одно — мы не смогли измерить его
Пауза, учёная думала.
— Способен огибать молниями некоторые препятствия, но не может шарахнуть за угол.
Теперь уже я выбросил сигарету и растёр носком ботинка.
— Бред какой-то. Ладно, что по другим?
— Дэвид. Имеет защиту, работающую без его желания, в пассивном режиме. Его кожа не рвётся, не режется, не пробивается. При этом сохраняет мягкость и эластичность. Ньютоновская жидкость. При выстреле из пистолета твердеет настолько, что пуля разваливается, не причиняя ущерба. Твердеет под лезвием ножа. Под остриём иглы. И это не только свойство кожи, язык реагирует точно так же. Даже глазное яблоко.
Я поморщился:
— Вы ткнули его иголкой в глаз?
Женщина пожала плечами:
— Он сам предложил.
Как будто это её оправдало.
— И кто из вас мальчишка, а кто — взрослый человек, ещё и учёный?
Оливию мой вопрос не обеспокоил.
— А ещё он предложил попробовать съесть чего-нибудь острого, и я не о мексиканской кухне. Он подразумевал мелкие гвозди или нечто подобное. Этот эксперимент мы отклонили, отлично понимая, что в случае повреждения тканей пищеварительного тракта не сможем ему помочь.
Ладно, она не совсем безнадёжна.
— Какие ещё воздействия вы успели проверить?
Женщина чуть задумалась.
— Какие? Температуру. Пробовали жидкий азот. Сначала капали прямо на кожу, это относительно безопасно даже для обычного человека. Затем опускали руку в ёмкость. Никакой реакции. Вероятно, кожа перестаёт совершать теплообмен с внешней средой. Такая же картина при нагреве. Сначала горячую воду, затем кипяток. Потом перешли к газовой горелке. От горелки обгорели волосы, сам он никакого дискомфорта не ощутил. Пытались пилить угловой шлифмашиной. Во все стороны весело летели искры, но на коже никаких повреждений. Трение и нагрев влияли только на диск, неважно, алмазный или любой другой.
Она заглянула мне прямо в глаза.
— Сама кожа практически неуязвима. А вот сильный удар передаётся тканям под кожей. Пистолетная пуля заставляла Дэвида слегка поморщиться. Двести двадцать третий Remington вызывал болевые ощущения высокой интенсивности. На коже не образовывался синяк, но мышечные ткани под ней, вероятно, получали урон. Поэтому опыты мы прекратили. Хотя проверили сильные удары не такими быстрыми, но тяжёлыми предметами. Удар молотком по эффекту схож с выстрелом из пистолета. Удар кувалдой вызывал боль лёгкой интенсивности.