Кодекс Инквизитора. Книга II
Шрифт:
— Чудная ты, Ольга, — присев на край кровати прошептала Яра.
— И это мне говорит маньячка, возжелавшая моих потрошков. Родителей кто исполнил: ты или брат?
— Давно догадалась? — Дрожь в пальцах княжны выдала волнение, девица смекала, что в этот момент решалась её судьба.
— Как только увидала тебя на приёмке. Я плоть от плоти Марии, а ты создана по её образу и подобию, сестра. До нынешнего дня были сомнения, но кровь открыла истину. Я узнала, что у меня есть огромная семья: и тропинка, и лесок, в поле — каждый колосок! — пробубнив немудрящий мотивчик, смежила веки.
— Твоего отца и мать устранила я, этими
— Не сейчас, может быть, потом как-нибудь. Ложись под бочок, спать охота, сил нет. Утро вечера мудренее. Вот завалят меня на арене, соберёшь трофеи да поползёшь в канаву, из которой вылезла. Но это будет завтра, а сегодня обними крепко и, возможно, проснёшься другим человеком.
В такие моменты жалею, что не держу камеру под рукой. Выражение лица Яры сложно описать словами, его нужно было как минимум запечатлеть в кадре, но увы. Девушка робко притиснулась ко мне сзади, опасливо приобняв за талию. Я взяла её тёплую руку в свою и закрыла глаза, но прежде чем уснуть, ментально призвала Булю, наказав питомице обследовать тело обретённой родственницы на наличие дефектов и прочих мутаций. Скорп заверил, что если кто и сможет помочь, то только трёхмерная сущность, а те диковинные сверкающие штуки, что прикарманила тихой сапой, велела утилизировать. Не думаю, что споры неведомого ментального паразита могли хоть чем-то помочь Платовой. Подчинить воле — запросто, на то и был расчёт Марии, что поставило точку под моим решением.
Ясноглазая девчонка обрела свой шанс на новую жизнь, а я, возможно, получу нож в спину, если прогнозы не оправдаются.
Глава 19
Открыв глаза, обнаружила блондинистую голову у себя на груди. Яра сладко посапывала. Из уголка рта стекала тоненькая прозрачная ниточка. Какая милота! Убийца родителей пускает слюни на мои сиськи, а я вместо того, чтобы её убить, перебираю длинные пряди белокурых волос. Данный момент в мемуарах описывать не стану, потомки не поймут!
В опочивальню вихрем влетели валькирии. Остолбенев, вытаращили глаза и принялись хлопать сантиметровыми ресницами.
— Это не то, о чём вы подумали, курицы! Халат мне и воды в ванну, да погорячее. Даша, ты омоешь меня, а ты, Глаша, на стол собери. Если есть чего собрать.
Девки тут же метнулись исполнять приказ барыни.
Натянув халат, приблизилась к окну: живописный вид на погост и хмурое небо порадовали. Потянувшись, похрустела суставами. Превосходное утро, и даже распечатанные конверты на кофейном столике не смогли опоганить моего недурственного настроения.
— И неясно прохожим в этот день непогожий, почему я весёлый такой, — тихонько, чтобы не разбудить Яру, пропела строчку из детской песенки.
«Шептать не обязательно, змеюка подколодная до обеда дрыхнуть будет, усыпил я её».
«Это ещё зачем? Полагаешь, она могла меня убить во сне? Ха, три раза!»
«Я бы не прочь посмотреть на это, давно размышляю, что будет, если оттяпать тебе башку. У тела отрастёт новая голова или у головы новое тело?»
«Чего тут думать, у меня нынче тройной поединок, быть может, представится случай проверить».
«Типун
«При чём здесь её аура? Я лично проверяла, ничего подозрительного не нашла. Контуры чёткие, ткань однородная, повреждений и в помине нет. Связь с душой не нарушена».
«С каких пор ты стала докой в вопросе многомерных структур? Ты, девочка моя, от примата недалече ушла, или считаешь, что дар Мораны открыл тебе все секреты мироздания? Глупышка! Видишь только то, что способны воспринять человечьи органы чувств, ну, или чуть больше. Даже мне не под силу заглянуть на несколько мерностей вперёд».
«Но я же вижу многомерность астрала!»
«Ты видишь адаптированную для твоего разума версию. Упрощённый вариант. С этой информацией можно работать и даже оперировать слоями, что ты и делаешь, взламывая магическую защиту или управляя потоками силы. Но чтобы зайти дальше, возможностей недостаточно, а вот Булька — существо иного толка, её даже существом некорректно называть: физическое трёхмерное воплощение служит аватаром, а что — или кто — она на самом деле для нас полная загадка. Но да ладно, речь не о ней, а о змеюке. С эпидермисом всё в порядке: дело было не в бобине, долбоклюй сидел в кабине! Ультрафиолет тоже ни при чём. Бабка твоя — та ещё затейница. Снимаю шляпу перед её гением. Измыслила чертовка защитный механизм, который не обойти ни мне, ни тебе, ни любому высоколобому вундеркинду. По сути, она привязала к юбке чад своих. Они могут выходить на поверхность, решать какие-то локальные задачи, но и пяти минут, проведённых на солнце, достаточно для запуска процесса самоликвидации ауры. То есть Яра и её брат — смертники. Года два, максимум три, и амба. С девкой Булька вопрос решила, а что будет с её братом — не наши проблемы».
«То есть она теперь сможет вести полноценный образ жизни?»
«Более чем. Тело девицы почти безупречный образец евгеники. Магический источник на порядки превосходит рядовой человеческий. Он имеет не один канал, а двенадцать. Ко всему прочему, снабжён клапаном выпуска излишков энергии».
«А почему почти?»
«Потому что она неспособна дать полноценное потомство. Выносить может, но ребёнок народится с врождёнными мутациями. Полагаю, что Мария близка к созданию сверхчеловека, может статься, лет через сто или двести она добьётся своего. Поколение Яры лишь промежуточный этап. Какой из этого можно сделать вывод, Оленька?»
«Если ты намекаешь на то, что я должна остановить Марию, чтобы предупредить появление нового Творца, то я пас. В катакомбы ради сомнительной операции не полезу. Я не собираюсь ей мстить. В мире нет ни добра, ни зла — всё относительно. Возможно, ведьма преследует высокие цели и всё не так очевидно, как кажется. Пока сама не разберусь обстоятельно, Мария будет жить. Если пойму, что она цель номер один, то устраню, — за мной не заржавеет».
«Буля, сделай доброе дело. Сгоняй, навести Фрекен Бок. Откуси ей правую руку и левую ногу, только вавки обработай, чтобы заражения не было. Держи пару капелек живицы — авансом, ещё столько же получишь по возвращении. Только прошу, не убей гадину: она должна страдать — и платить, платить — и страдать. Работай, моя хорошая!»