Кодекс Крови. Книга ХII
Шрифт:
— Гибель нескольких десятков человек в предстоящей войне — это статистика или даже сопутствующие потери, — цинично возразил Пётр Алексеевич. — Ни одну изнанку не удалось освоить без жертв.
— Статистика? — криво улыбнулся принц. — Ты на меня и на Бориса Сергеевича посмотри. Меня Комар помог откачать от инородной магии, а лекаря нашего Светлана от отравления лечила. Не нужна нам чужая магия! Опасна она! Своей с избытком!
— На месте разберёмся, — снова упорствовал император.
— Надеюсь, мир действительно закапсулировался от прорывов, — покачал головой Андрей Петрович, глядя на отца с осуждением, —
— Это мы ещё проверим, — убеждённо расхаживал по палате император. — А пока позови-ка мне Комарина, поблагодарю за спасение.
* * *
— А что с ними теперь делать-то? — задала Тайпана резонный вопрос.
Я обернулся. Передо мной выстроились рядами отдельно племенные братья, отдельно их предполагаемые наложницы. Во главе девиц стояла внушительных размеров тётка с едва прикрытыми телесами.
— У тебя сейчас какой уровень? — вопросом на вопрос ответил я.
— Ше…шестой, — заикаясь ответила Тайпана, всё ещё поглядывая на груду тряпок на границе полумрака.
— Иди сюда, кое-что покажу.
Что делать с Тайпаной я пока не представлял. В голове крутились варианты, как её пристроить к делу, но доверие — штука такая, по щелчку пальцев не возникает. Особенно, после её номеров самодеятельности. Она же здесь такого может наворотить, что мама не горюй. И всё же будет во благо. Благие намерения вообще заводят дальше и глубже самых обычных низменных чувств.
С одной стороны, настоящие аспиды мигом бы навели в серпентарии пустынников порядок. Тому же Райо достаточно было бы прихлопнуть несколько самых ретивых и спесивых, и остальные бы подчинились. Но слова Рахуса о существах второго сорта запали мне в душу.
Тайпана подошла ко мне с опаской. Я присел и развёл в стороны многослойные складки пустынного одеяния, выставляя на показ полуразложившееся тело.
— Вот так магия рассвета и заката влияет на носителей, у которых либо совсем нет крови аспидов, либо самая её малая часть. У Рахуса были задатки от Найадов и от Расхов. Он постоянно себя улучшал и экспериментировал с чем-то. Лет двести назад по местному летоисчислению я помог ему объединить все племена пустыни в один народ. Тогда он был ещё полным сил молодым воином, а сейчас сама смотри.
— М-меня т-тоже т-теперь такое ждёт? — испуганно проблеяла Тайпана.
— Сомневаюсь, ты — чистокровка, как ни крути. Магия к тебе ластится, а не вступает в бой.
— Зачем ты мне это показываешь?
А действительно, зачем? У меня на фоне происходящего руки чесались кое-кому надрать задницу за их политику чистоты крови.
— Со своим тотемом говорила? — аспида скривилась, словно у неё разом все зубы заныли. — Вижу, говорила. Бросили на произвол судьбы.
Я не спрашивал, утверждал. После моей отповеди этому сборищу «борцов за будущее империи» и постановки им жёстких условий Тайпане досталась роль громоотвода, и она её заслужила в полной мере.
— Мне здесь больше жизни нет, — пришлось признать очевидное Тайпане. — Какая из меня аспида, этак меня любой в коленно-локтевую поставит, а я и вякнуть не успею. Если бы не Гемос, уже бы стояла. К отцу хочу.
—
— Что ты хочешь? Я — никто, ничего не могу, сил меньше, чем у полукровок. От меня отказался ковчег рода, и сама я… в этом мире чужачка и в прошлом не лучше. Нигде мне нет места.
— Чего я хочу?.. Жди меня здесь!
И я впервые сам перенёсся в амфитеатр основателей родов. Самое любопытное, что остальные ковчеги были уже здесь и спорили до хрипоты. Гвалт стоял неимоверный. Ну просто базар где-то в Дербенте, а не чинное собрание основателей великих домов. Мне кажется, что была бы возможность, и они бы уже били друг другу морды и таскали за волосы, доказывая собственную правоту. Моего появления даже никто не заметил.
— Эк, как вас наскипидарило, — с улыбкой заметил я, чувствуя некоторое удовлетворение от увиденного. Не только же мне на шпагат между двумя мирами садиться. Пусть и они раскорячатся, выполняя мои условия. — Вся честная компания в сборе. У меня тут к вам парочка вопросов возникала, так сказать, по ходу погружения в некоторые местные реалии.
Мои слова вызвали эффект шумового полога. Все споры разом стихли.
— А скажите-ка мне, любезные, а каковы ваши планы в отношении ныне живущих в пустыне потомков аспидов?
— Да какие это потомки? — фыркнул кто-то из закатных. — Пыль под ногами и только. В них крови — меньше капли, а мнят себя властителями пустыни.
«Хм… пора бы уже научиться различать этот серпентарий по родам и лицам, — задумался я. — Эта морда спесивая, кажется, основатель Расхов. Боги, и основал же он родовой ковчег как-то».
— Позиция Расхов мне была ясна и ранее, когда вы отказались от родства с объединителем племён пустынников. А ведь в нём проснулась кровь не только вашего рода, но и Найадов. Пусть слабеньким, но псиоником он был.
— Как? — это тихо пискнула Найада. — Я бы почувствовала.
— А боги его знают как, — пожал я плечами. — Но силы хватало, чтобы держать в подчинении полсотни племенных вождей почти две сотни лет. По-моему, очень даже неплохо, но у вас, видимо, другие критерии силы.
— Расх? — в этом одном слове было столько возмущения, что я с интересом принялся ждать развития событий.
— Что?! Что, Расх?! Да, после договора с Великой Матерью Кровью я и сам пытался. У нас же лаборатория чистильщиков осталась. Вот и пытался доразвить некоторых до обретения разума и родовых возможностей. Только знаете, что? Ни один из результатов экспериментов не спешил отправляться в Хранилище за ключами для кладок. Ничего подобного! Они все начинали грести под себя, воевать, подчинять себе племена, гаремы создавать! Им всем было глубоко срать на какое-то там прошлое, аспидов и на нас, в частности. Их устраивала новая жизнь, полная власти и удовольствий. Та же ситуация была и с пустынниками. Никто не думал об общем благе, лишь о своей заднице. Все они, когда узнавали о возможности возрождения более сильной и одарённой расы, начинали трястись за собственный статус и положение. Поэтому после нескольких сотен попыток я уже даже не откликался на попытки связи со мной. А те же Найады и не слышали их даже.