Кодекс Крови. Книга ХII
Шрифт:
К концу этого времени на Тайпану страшно было смотреть. У аспиды содрали две трети чешуи, местами успев выгрызть приличные куски мяса и оголив кое-где скелет. Но основной ущерб заключался в другом. Если при спуске на песок бывшая богиня активировала вокруг себя неслабый такой радужный щит, то сейчас пожиратели его начисто выпили и продолжали обгладывать энергетическую систему аспиды.
Та тоже почувствовала неладное.
«Миша, Мишенька! Спаси! Они не слушаются! Почему они не слушаются?! Пей сколько угодно, только вытяни нас отсюда, — панические просьбы о помощи звучали всю
Как только резерв восполнился, я без раздумий совершил оборот и, подхватив Тайпану, принялся набирать высоту. Часть тварей взревела, рассерженная утратой добычи. Хвала Матери Великой Крови, летать они не умели. Мне же предстояло зависнуть в воздухе, пока аномалия не сместится и не уйдёт по одному ей ведомому маршруту.
То, что Тайпану подъели, означало лишь одно. Вскоре аномалия расширится в размерах. Уж не знаю, по какому принципу она развивалась, но мы во время экспедиций заметили лишь три закономерности. Первая — стоило единожды применить против созданий аномалии какую-либо магию, и у них вырабатывался иммунитет к ней. Вторая — после пожирания особо сильных магов аномалия увеличивала площадь покрытия. Третья — выжить жертвам можно было, лишь покинув зону аномалии. И на это в зависимости от размера и энергетического резерва отводилось от одной до трёх минут.
Как я узнал максимум? Проверил на собственной шкуре. Моего резерва в прошлом теле и в прошлой жизни хватило ровно на три минуты активного сопротивления. И это я ещё успел слинять из эпицентра, обломав всю трапезу местным пожирателям. Экспериментировать с Тайпаной я не стал. Двух минут нам хватило с головой: ей, чтобы резко изменить линию поведения, а мне, чтобы восстановить резерв.
Висеть в одном положении было скучно, поэтому я опытным путём проверял размеры аномалии, то и дело выпуская в песок небольшие серпы из арсенала магии крови. Благо, крови из аспиды лилось с избытком. Не всё же добру пропадать.
На каждый кровавый серп из песка выстреливали ленты змей-пожирателей. Я почувствовал себя дрессировщиком, подкармливающим животину после очередного трюка.
«Больно! Как же больно! У-а-а-а! Хны-ы-ы! Хых! — рыдала по кровной связи Тайпана. — Я не могу даже подлечиться, всё утекает, словно через решето!»
«Даже не вздумай! На тебе пиявок, как на собаке блох, — пояснил я аспиде. — Приземлимся, я сниму. А так ты их только кормишь зазря».
«У-а-а-а! Хны-ы-ы!» — давила на жалость Тайпана, но я по кровной связи примерно представлял себе её состояние. Предсмертным оно не было даже близко. Ковчег рода её неплохо так подтянул в плане силы.
Когда три серпа подряд не нашли своих питомцев, я пошёл на снижение. Полёты в звериной ипостаси давались мне сложней, чем в человеческой. Да и Тайпана тоже пушинкой не была, чтобы летать с таким утяжелителем. Поэтому приземление наше больше напоминало смягчённое падение.
— Ай! Уй! Полегче! — взвизгнула аспида, откатываясь из моих ни разу не нежных лап и пытаясь затормозить, чтобы не скатиться с края песчаного бархана.
Едва
— Сними их немедленно! Сними их! Сними! А-а-а!
Ух, вот это ультразвук. Аспида испуганно крутилась, осматривая своё тело со всех сторон. Выглядела она будто прижила на себе колонию пиявок. Вот только пиявки были размером под два, а то и три метра.
— Сними их! Ты обещал! Сними! — аспида, кажется, поняла, что сама с подселенцами-богинеедами никак не справится и перестала хаотично крутиться.
«Гемос, — обратился я к сокрытому внутри меня творению из божественной магии Винограда, магии крови и наркотическо-алхимической дряни, — для тебя есть работа. Но должен признать, что это, скорее всего, будет чем-то похоже на каннибализм».
«Э-э-э… людей ел, магию ел, а таких, как я, не ел, ибо их не существует, чтобы это считалось каннибализмом», — озадачено ответил мне Гемос.
«Есть похожая форма жизни, которая поедает любую форму магии и после сжирает жизненные силы его носителя, но она неразумна. Вернее, — я поспешил исправиться, — какие-то зачатки коллективного разума у неё имеются, но не так как у тебя».
«Я уже хочу с ней познакомиться! — с энтузиазмом отреагировал Гемос. — А обязательно её убивать, если мы вдруг найдём общий язык?»
Теперь уже я опешил от такого вопроса. Геноцид пожирателей устраивать я не планировал изначально, желая обойтись малой кровью, но поведение Тайпаны несколько всё усложнило.
«Скажем так, если ты уговоришь их не доедать вот эту розовую змеюку, то и убивать их не надо. Я их даже обратно в аномалию верну, если они пообещают ещё и меня заодно не убивать».
«Договорились, — радостно отрапортовал Гемос, — подсаживай! Мне уже жуть как интересно! Только… можно меня в полном размере подсадить? Ну, чтобы я попредставительней выглядел!»
«Ты как будто свататься собрался», — не смог удержаться я от смешка.
«Нет, гарем себе заводить я не планировал, но переговоры всё же вести лучше с позиции силы».
«Это где ты таких дипломатических премудростей успел уже успел нахвататься?»
«Зря я что ли внутри вас столько живу?»
Да уж живёт, причём настолько тихо, что я и вовсе забываю о его соседстве до вот таких вот непредвиденных ситуаций. В ком-то паразиты заводятся от немытых рук, а я даже здесь выделился, обзаведясь паразитом божественного уровня.
«А нечего было сосать кровь у кого ни попадя, — не остался в долгу Гемос. — И вообще, это раньше я был паразит, а с вами я уже до полноценного симбионта доразвился!»
Я решил пропустить последнюю фразу мимо ушей. Потом обсудим, до чего ещё может эволюционировать Гемос, сейчас же я полоснул себя по хвосту когтями и выпустил своего симбионта на свободу.
* * *
Тайпане было не столько больно, сколько страшно. К боли она привыкла. Старшие братья её не жалели и измывались по-всякому. Ей мстили уже за то, что она была любимицей отца. Тогда как все остальные дети готовы были перегрызть друг другу горло за это звание.