Кодекс Крови. Книга ХV
Шрифт:
Глава 1
Пётр Алексеевич совместно с Медведевым перераспределял иностранные поездки между наследниками.
— На Рюген пусть Александр летит, он там неплохо себя показал на открытии логистического узла. А вот к австро-венграм Андрея придётся отправлять, а то Марию там и скомпрометировать могут. Эти такие…
Медведев согласно кивнул. После событий с покушением на императорскую семью, где Пётр Алексеевич жёстко воздал по заслугам собственному племяннику, император вдруг отменил все
Ещё Медведева беспокоило почти постоянно присутствие императорского лекаря подле Петра Алексеевича. Тот появлялся словно из ниоткуда и выдавал императору алхимию чуть ли не горстями.
Когда Дмитрий Фёдорович попробовал поднять вопрос на эту тему и на тему уж больно ретивого привлечения наследников императорской крови к управлению, то получил и вовсе неожиданный ответ:
— Ретиво, Дима? Да я их жалел сколько? Я не вечный! Не дай Кречет что случится, кто за ними присмотрит? Сашка слишком правильный, а Машка хитросделанная до невозможности, порой уж думаю, а она точно не от Ужевой, может, в колыбели перепутали? Да только опыта у них, Дима, хрен да нихрена! Пусть шишки бьют в ускоренном темпе, экстерном так сказать, пока я ещё могу их на путь истинный направить, кого увещеваниями, а кого и розгами.
— Кречет с вами, Пётр Алексеевич, вы никак уходить с поста надумали? — ужаснулся перспективам Медведев. Почему-то именно сейчас в глаза бросилась крайняя усталость императора. Если раньше он сутками мог сидеть в кабинете, разгребая государственные завалы, то теперь совещания всё чаще перепоручал сыновьям, контролируя лишь их общий ход. Седины у императора тоже прибавилось, как и морщин.
— Не дождёшься, Дима, — тяжело выдохнул император и откинулся в кресле, — меня отсюда могут только вперёд ногами вынести. Вот только никогда не знаешь, когда это самое «вперёд ногами» приключится, вот и решил форсировать обучение детей. А то один войны родов, не разобравшись, одобряет, вторая и вовсе кренделя выписывает любо дорого взглянуть, войну между родами спровоцировала, а третий…
Что сделал третий, император закончить не успел, ведь Андрей Петрович вошёл в кабинет отца, на ходу кивнув Медведеву. За ним в кабинет размашистой походкой влетел Подорожников и передал императору очередной бумажный пакет с алхимией.
— Отец, там у графа Комарина первенец родился, надо бы поздравить, — коротко и по существу уведомил императора принц, нахмурившись при виде принимаемых отцом таблеток. — Сам или мне?
— Сам, — с усталой улыбкой отреагировал император. — Первенец — это важно!
Подорожников при этих новостях побледнел и тут же, извинившись, ретировался из кабинета на ходу набирая номер на мобилете.
— Дмитрий Фёдорович, продолжим уже завтра, если не горит ничего, — завершил совещание император.
Медведев кивнул и также покинул кабинет.
— Сын, значит, надо бы поздравить… — повторил Пётр Алексеевич, наблюдая, как Андрей мнётся и не решается ему сообщить что-то ещё. — Не томи уже, говори, — махнул он рукой. — А то не бог весть что придумать успею.
Принц Андрей кивнул и нажал на один из артефактов, встроенных
— Отец, ты, наверное, заметил, что последнее время я сам не свой…
— Да уж сложно не заметить, — поддержал сына император, — я уж, грешным делом, подумал, что ты влюбился.
— Нет, — покачал головой принц Андрей, и взгляд его невольно упал на рисунок принцессы Софьи на столе отца. — Сейчас наступил такой момент, когда ты либо доверишься мне, либо мы упустим такую возможность для империи, которой не было и не будет ещё долго.
— Андрей, не пугай меня, — нахмурился император, — тебя как будто сектанты обработали. Ты же у нас образец здравомыслия, что за фатализм?
— Пап, — Андрей и вовсе по-домашнему обратился к отцу, — поклянись не делать поспешных выводов и не рубить сплеча, и я исполню одну из твоих самых заветных мечт!
— Андрей… — Пётр Алексеевич не понимал, что происходит.
— Пап, клянусь Кречетом, всё, что я сделаю и покажу тебе после, будет безопасно для тебя и для империи!
Над плечом сына появился знак искренности клятвы, но Пётр Алексеевич всё ещё не решался соглашаться на туманное во всех смыслах предложение сына.
— Пап, соглашайся… Если не ради меня, то ради неё… — Андрей показал на картину его давным-давно пропавшей без вести тётки Софьи. Это был удар ниже пояса. Именно сейчас, когда всё рассыпалось пеплом в руках…
Император уже вдохнул, чтобы засыпать сына вопросами, когда тот сказал всего два слова:
— Она скучает… — и приложил указательный палец к губам, призывая молчать.
Больше ста лет безрезультатных поисков… Неужели нашёл? Пётр Алексеевич решил рискнуть. В конце концов, от него просили лишь не делать поспешных выводов.
— Клянусь!
Купол тишины опал, и сын тайными ходами повёл императора в свои покои, где их уже дожидался лысый мужчина экзотической наружности с вертикальными зрачками. Он расхаживал по покоям, то и дело сверяясь с часами. Ноздри его раздувались, а когти на пальцах рук заострились и удлинились.
— Наконец-то! — рыкнул он. — Опаздываем! Он меня и так за это по головке не погладит! Готовы?
— Да! — за двоих ответил сын, и в его покоях открылся самый настоящий портал по мановению руки незнакомца. Хотя незнакомцем его тоже нельзя было назвать. Если император не ошибался, то уже видел этого колоритного мужчину в свите графа Комарина, и это вызывало ещё больше вопросов. Однако же поклявшись не задавать лишних вопросов, император стойко решил держать слово.
Стоило им перешагнуть границу портала, как они оказались посреди пустыни, почти уткнувшись носом в монструозно-монументальное сооружение, на подобие римского Колизея. Этот аналог выполнен был из песчаника и имел высоту в пять-шесть этажей. Верхушку сооружения украшали статуи всевозможных змееподобных тварей. Внутри бесновалась толпа, гремели барабаны, ревели тысячи глоток. Вокруг всё пестрело от двухцветных солнц на плащах и флагах.
— Твою мать, опаздываем! — выругался незнакомец и, схватив императора с сыном за руки чуть ли не на буксире потащил за собой сквозь толпу, оглашая свой путь громогласным животным рёвом.