Кодекс Крови. Книга ХVIII
Шрифт:
— Прости, — искренне попросил я прощения у покровительницы, — уж не знаю, ради этого момента мы впитывали твой кодекс или ради иного, но последнюю свою битву ты выиграешь уже после смерти.
Двести магов, несущих искру кровавого безумия, выстроились вдоль берега озера. Они не задавали вопросов. Связанные со мной кровным родством, они смогли увидеть, с кем и ради чего мы боремся. У многих на губах играла шальная улыбка, а по связи пришла волна удовлетворения и поддержки. Их подняли из вечного сна не ради прихоти. Цель не просто достойная, она — максимальная из возможных. Потому две сотни колен моего рода сейчас вверяли свою жизнь
Кровь каждого была нужна, жертва каждого была необходима, но особая роль в битве отводилась именно нашему родовому безумию.
Как там было: «Безумие может быть во благо»? Не хотелось мне проверять сию теорию на себе, но выбора не оставили. Я с прилежанием ученика принялся вырезать на себе руны с порядковыми номерами своей родни, каждая из которых должна стать вместилищем для нового семени безумия при смерти носителя. Дело, в общем, нехитрое, всё равно что переманить на себя чью-то болезнь. К тому же, имея собственное безумие, скажем так, божественного уровня, я, как и в случае с адамантием, мог надеяться стать магнитом для всех остальных семян рангом пониже.
История рода началась с жертвоприношения родных в далёкой деревне, и им же история завершится. Циклично и символично.
Руны же нужны, чтобы хотя бы на какое-то время меня не разорвало на части. Как два осколка адамантия находились рядом в пустыне, но не сливались, так и мне нужно было время, чтобы успеть выполнить задуманное, до того как безумие завладеет мной полностью. Каждая руна окроплялась кровью одного из родичей в качестве приманки.
Эфемерные когти с лёгкостью вырезали на теле отметины. Когда вся доступная мне поверхность для художеств закончилась, родня по одному принялась подходить и вырезать самостоятельно руны у меня на спине. Каждый вырезавший оставлял каплю крови в качестве маяка, и словно накопитель встраивался в конструкт, силовыми линиями которого стала кровь Великой Матери, смешанная с моей.
Когда-то сильно раньше оракул показал мне видение, как я поддаюсь кровавому безумию. Он даже пытался воспроизвести конструкт, который сейчас столь естественно узел за узлом выстраивался вокруг меня и вокруг воюющих Творцов. А ведь мы ломали головы годами в поисках расшифровки, ключа… хотя бы намёка. Никому из нас и в голову не могло прийти, что в силу малого возраста Атараши просто не знал таких чисел, такого количества энергетических узлов и накопителей, которое сейчас использовалось мной. Поэтому его цифры повторялись в разных вариациях. Он не понимал, как объяснить, что видит. Зато сейчас пазлы множества головоломок моей жизни тихо вставали на свои места. Тут тебе и кровавое безумие, и связь, и жертва… Всё как предсказывали.
Что могли сделать двести колен одного рода, особенно в добровольном ритуальном жертвоприношении? Поверьте, немало. Но ключевым словом всё же было «добровольное». Если столько одарённых, имеющих не просто общую магическую силу, кровь, но и силу воли удержаться от кровавой бани, вдруг решат обратить свою волю ради иной цели… Сделать можно многое. Причём о силе воли, как об основополагающем факторе, в своё время говорил мне ещё Андрей Мангустов. Та же сестра интуитивно могла творить конструкты, а в мире Ольги силой веры и воли сотворяли чудеса немагические, но от того не менее значимые. Ну и в качестве косвенного подтверждения стоило упомянуть противостояние воли между магами крови. Саптаму я победил именно так. В силе воли я видел возможность, но оценить
Рациональность — это хорошо. Однако даже осознавая, что подобного шага может больше не предвидеться, я медлил. Всю свою жизнь я следовал клятвам и обетам, одним из которых было спасение собственной крови. Да что там… сорок тысяч спасённых орденцев мне до сих пор вспоминают… Здесь же… я всматривался в лица родни и запоминал каждое лицо, каждого носителя родной крови, которого я собирался убить. Собирать семью по крупинкам, по каплям, чтобы разом убить две сотни своих… Мразотное ощущение, с которым мне, скорее всего, жить придётся недолго. И облегчения от добровольности жертвы не было. Да и вряд ли оно когда-то наступит.
Последний участник ритуала окропил кровью отметину на моём теле и замкнул периферийный контур конструкта. Осталось замкнуть центральный
Что ж… начнём!
Родовой амулет с семенем безумия осколком вошёл прямо под сердце, выпуская творение древнего первопредка и сливая воедино проклятие Вселенной с родовым.
Капли алой тёплой крови падали на лицо ливнем, забивая нос, рот и вынуждая прикрыть веки. Кровь Высшей имела вкус соли с металлом. Усталость накатывала волнами, а тёплый дождь расслаблял, если не знать, из чего он.
Ольга рывком села, подняв голову к небу. Ей нужно было видеть открытие новых разрывов ткани реальности, чтобы вовремя отреагировать. Но порталов не наблюдалось. Небо затянуло иссиня-чёрными тучами, за которыми виднелись сполохи Реки Времени, а после наступила неестественная тишина. Капли кровавого дождя собирались в струйки и исчезали в направлении пустыни. А после Оля услышала такой любимый и родной голос:
— Творец, ты же так хотел эту колыбель! Не погнушался ничем. Так давай решим всё по-мужски. Победишь ты, мир твой, если я — твоя фракция навечно оставляет в покое ныне принадлежащие магикам колыбели.
Ва-банк… Всё или ничего. Ольга знала, какие эмоции обуревали всех жителей империи: страх, ужас, надежда, решимость, сожаления, смирение… Коктейль был ещё тот. Но сама она испытала облегчение. Когда знаешь о существовании силы, способной по одной лишь прихоти уничтожить всех близких, очень остро осознаёшь собственное бессилие. У неё изначально не было шансов против Творца, но Михаил не заморачивался такими мелочами… он брал обязательства и выполнял их, чего бы это ему не стоило.
Ольге даже показалось, что на фоне чёрных туч она смогла рассмотреть мужа между двух озёр. В одно стекались ручьи кровавого дождя полноводными реками, а из другого формировалась серебряная фигура. Вокруг мужа было открыто множество порталов, из одного выходили люди в родовых цветах Занзара и выстраивались вдоль берега кровавого озера, из других тянулись серебристые нити адамантия. Оля не единожды видела, как муж пользовался такими.
А из одного портала вышло нечто, что сильно напомнило Оле времена далёкой юности, а именно блокбастер про восстание машин на земле, Терминатор что ли он назывался или ещё как-то… Но суть в другом. В фильме был персонаж, некий дико навороченный робот, убить которого было практически нереально. К тому же робот был человеком, модифицированным не то нанороботами, не то генной мутацией, и состоял тот почти целиком из металла. Именно такая тварь сейчас выходила из портала, хотя казалось будто его извергла из себя сама Река Времени.