Кодекс Крови. Книга I
Шрифт:
Я более внимательно посмотрел на бутылку, вроде бы ничего особенного. Вино как вино, но мысленно всё равно поблагодарил матушку Михаила за подарок.
— Елена, ты давай-ка на глаза Крысину не показывайся какое-то время, а лучше бы и вообще тебе уехать, — размышлял вслух, наполняя бокал, — если, и правда, ментального мага позовёт, тут даже кровная связь не особо поможет.
Елена виновато склонила голову, соглашаясь со всеми доводами.
— Вы уж простите, Ваше благородие, что не признали, самовольничали. Сил не было сидеть, сложа руки, когда эти как стервятники слетелись, — извинилась
— А вот это правильно, — я тут же отреагировал на предложение служанки. — Воздаяния и службы должны идти регулярно. Комар от этого силы набирается и помощь оказывать сможет.
— Так, может, сегодня ночью и проведем? — с надеждой уставилась на меня Елена, — мы уж и подходящих жертв подыскали.
Жертв? Я что-то не понял, в этом просвещенном мире до сих пор практиковали жертвоприношения?
— Ну как овец не режем, конечно, но добровольная жертва неплохо так поднимает уровень силы, — отозвался Комаро, — как ты кровь пьёшь, когда паршиво, так и я могу.
— Хорошо, ночью постараюсь выбраться, — честно пообещал Елене, — надеюсь, главная жертва не я.
Служанка беззвучно рассмеялась и удалилась.
В полночь я уже следовал за Еленой по запутанным тайным ходам. Кровница выводила меня за пределы поместья в самое сердце болот, недалеко от того места, где мы с Михаилом отправили на тот свет тройку преследователей.
Я ощущал даром полтора десятка людей, собравшихся посреди топи. Десять из них были связаны клятвами служения роду, а вот остальные пять — нет.
— Елена, как обычно проходят жертвоприношения? — задал вопрос по кровной связи.
— По-разному, ваше благородие! Дед ваш несколько убивцев комарам скормил в обмен на поддержку деньгами их семей. Батюшка… — она замешкалась, подбирая слова, — в общем, девичества лишал на этом месте.
— По согласию я надеюсь?
— Только так, иначе не работает. Он у вас красивый был, девки в очередь шли, — хмыкнула служанка, — тем более богоугодное дело же, и родителям потом на приданое перепадало.
Я примерил на себя оба варианта и, в принципе, готов был участвовать в обоих, но на всякий случай уточнил у Комаро:
— А тебе какой из вариантов полезней и энергетически вкусней?
— Первый вариант дал больше силы, второй — неплохая подпитка, но больше в части веры, не крови. Оба имели кратковременный эффект.
Хм… А если поставить накопитель? Мысль показалась дельной, но нужно ещё посмотреть, что выйдет по доступным ресурсам.
Мы вышли на круглую поляну, подсвеченную тусклыми макрами по краям. Кровники сидели отдельно, тихо обмениваясь новостями, а вот остальная пятёрка выглядела весьма колоритно. Две девушки возрастом лет восемнадцати в свободных белых сарафанах жались у одного края полянки. Там из хвойного лапника была лежанка, покрытая сверху несколькими шкурами. Девушки нервничали, поправляли друг другу одежду и причёски. Недалеко от них на земле сидели трое мужчин разного
— За что их? — уточнил у Елены, рассматривая каких-то чересчур жизнерадостных смертников.
— Убийцы и вор.
— Вина доказана? — уточнил на всякий случай. Правосудие — оно такое, местами весьма однобокое в зависимости от уровня достатка. Простыми словами, как часто бывает, кто платит деньги, тот и прав.
— Да, там чистосердечное признание, менталисты подтвердили.
— Так, а за что? — кажется, мой вопрос поставил её в тупик. Не дожидаясь ответа, я сам подошёл к мужчинам. Те, при виде меня встали и даже поклонились. Вся их весёлость сошла на нет. — Доброй ночи.
Ответом мне были нестройные приветствия.
— У меня к вам есть один единственный вопрос, одинаковый для всех. От честности вашего ответа многое будет зависеть.
Мужчины молча кивнули в ожидании вопроса.
— Убивали и воровали из нужды или из удовольствия? Мне нужен честный мотив. Я не суд, в частностях разбираться не буду.
Первым подошёл к вору. Парень возрастом ещё моложе Михаила глаза не прятал, смотрел спокойно.
— Нужда, ваше благородие. Мать болеет, семеро по лавкам сидят. Пытался макр украсть для оплаты лечения.
Едва он закончил говорить, я чиркнул тонким стилетом у него по плечу и попробовал набухшие капли крови. Не врал. Даже удалось уловить тень воспоминаний о матери, братьях и сёстрах, суде. Парнишка ни о чём не жалел. Надеялся только, что успеет умереть раньше матери и оплатить её лечение.
Дальше наступил черёд убийц. Ответ держал тот, что постарше.
— Не нужда, но и не удовольствие. Месть, — вдаваться в объяснения он не стал, лишь хмурился и кусал губы, но меня такой вариант не устроил.
— Подробности, — я чувствовал, что и здесь нечисто дело.
— Сестру снасильничал купеческий сынок, — зло пробормотал сквозь зубы убивец помоложе, — она от горя умом тронулась, еле из петли вынуть успели. Наше правосудие… откупились они, да ещё и травлю устроили. Мы с отцом не выдержали.
Тут тоже было всё понятно, кроме назначения денег. О чем и спросил. Ответ снова держал отец.
— Надеялись, что денег хватит менталиста оплатить, чтоб забыла всё, и переехать. Жизнь начать заново.
Я снова проверил правдивость слов и получил весьма однозначный ответ. Честны были «убивцы».
Да-а-а-а. Вот тебе и вина доказана, чистосердечное. А что ж менталисты эти девочку не проверили после принуждения? Счёт некому было выставить?
Рядом переминалась с ноги на ногу Елена, видно, хотела что-то сказать, но я поднял руку, призывая её молчать.
— Если ещё и девицы пришли с честью расставаться, потому что у них кто-то болеет, умирает или ещё что делает, то грош мне цена, как главе рода, — я качал головой, уже понимая, что жертвоприношений сегодня точно не будет. Не знаю, как Комаро, а я точно не смогу убивать людей за их решения, может, и неверные, с точки зрения законов светских, но абсолютно логичные, с точки зрения совести.