Кодекс Крови. Книга V

Борзых М.

Имея в сюзеренах императора, Комарин мог бы попробовать вполне официально прижать Михельса. Но это была бы огласка. А она была нежелательна лишь в одном варианте, но Пётр Алексеевич гнал от себя подобные мысли. Выглядел этот вариант на редкость паршиво, а последствия имел ещё более грязные. Если Михельс успел принудить девушку к близости, то… Комарин был в своём праве, да и сам император в лепёшку бы разбился, но в землю закопал обидчика любой из своих дочерей. Как мужчина мужчину он бы его не только понял, но и поддержал. И в таком случае придание огласки подобному факту ставило

бы крест на репутации девушки, пусть лекари и ментаторы и вылечили бы её моральные и физически травмы.

Но вот как император, он должен был бы осудить самосуд и выдать обидчика датской короне, дабы та выместила свою злобу и не шла войной. А как сюзерен не смог бы этого сделать. Война была бы неизбежна.

И вот вроде бы имелась и причина сплотить вокруг аристократов под эгидой защиты чести и достоинства женщин страны, но только для подобного сплочения жизнь и честь одной конкретной женщины пришлось бы растоптать и вдавить в грязь, от которой вовек потом не отмыться.

А людская молва такая, всем рот не заткнешь. Большинство ведь подумали бы, что она сама ноги раздвинула, как и предыдущие два десятка, а теперь из-за неё кровь льётся.

Горько и тошно было императору от собственных размышлений. С одной стороны, ему хотелось прекратить любые поиски, дабы не знать правды и не ворошить очевидно грязное бельё. Незнание было благом и не ставило его перед выбором. Возможно, поэтому Комарин и не обратился за помощью, слишком хорошо понимая последствия своего обращения. Но, с другой стороны, император просто не мог проигнорировать пропажу иностранного мага девятого уровня на своей территории. И это ещё Пётр Алексеевич гнал от себя мысли иного толка. Если рюгенца всё же закопал Комарин, то каким же должен быть его магический уровень?

Нет, организованное боевое соединение всегда бьёт в чистом поле самого сильного одиночку, это закон. Но девятка? Это же выше, чем у самого Петра Алексеевича. С таким успехом, император разрешил создание и комплектацию миниармии у себя под носом, способной вынести высокоранговых магов.

А это уже было опасно. Пусть не для самого императора, защищённого вассальной клятвой, но для других аристократов. Могут пойти слухи, что Кречеты намерено ослабляют одни роды и усиляют другие, в частности собственных вассалов.

Пётр Алексеевич погряз в собственных думах, потому практически не заметил, как в кабинет проскользнула Мария.

— Пап, нужно поговорить, — тихо произнесла дочь, осторожно привлекая к себе внимание. После инцидента с нипонцами и вудуизмом она стала более тихой и приземлённой. Была непохожа сама на себя.

— Слушаю, — император отвернулся от окна, решив, что стоит подождать информации от Лавинии. Уж та сумеет подтвердить или опровергнуть его гипотезы о причастности Комарина ко всей этой истории.

— Я хочу пройти обучение в разведшколе Комариных.

* * *

Свете удалось получить пропуск на Лицо в тот же день, правда, пришлось побегать, но все же. Впервые сыграла заметную роль не её фамилия главного императорского лекаря, а фамилия Комарина, не только оплатившего обучение Светы, но сделавшего весьма

солидное пожертвование академии.

Но, признаться, и сама Света схитрила. Вспомнив о словах Михаила одной из лже-принцесс, она подала прошение как штатный лекарь военного спецподразделения «Комар», обязанного по требованию явиться на место службы в течение суток. В администрации академии пошли на встречу, все же не часто обучение у них проходят действующие штатные единицы Министерства обороны.

А потому уже к вечеру Светлана покинула академию и без заезда домой отправилась в особняк Комариных за свитками переноса в Хмарево.

Особняк её встретил пустыми залами, Агафья отсутствовала, но хвала Подорожнику, отдала указания хранить комплект свитков переноса в случае появления Светланы. Прислуга предоставила шкатулку, где хранились свитки, и попросила приложить обручальное кольцо для открытия. Череда перемещений привела лекарку к парадному входу в форт. Света впервые была именно в Хмарево, но с удивлением отметила, что схема строений здесь почти один в один совпадает со школой в Карелии, будто строили форты по одному плану и в одно и то же время.

Смущало выставленное оцепление вокруг территории прямо перед подъёмным мостом. Тихий голос Агафьи прекрасно различался в вечерних сумерках:

— Вы же стихийники, придумайте что-то, чтобы эта дрянь никуда не распространилась! Нам ещё эпидемии не хватало!

Ответов Светлана не слышала, но вот возгласы баронессы доносились отчётливо:

— Мне ничего не будет, главное упакуйте так, чтоб и другим не было.

Лекарка вышла из темноты и поздоровалась. Чувствовала она себя немного неуютно, хоть умом и понимала, что ей нужно привыкать к новому дому, местным людям и Агафье в качестве будущей родственницы. Но почему-то было сложно. Когда Михаил был рядом, он словно мостиком соединял два совершенно разных мира. Сейчас же его не было.

— Меня Михаил пригласил утром, я вот… вырвалась так быстро, как только смогла, — Света внимательно следила за выражением лица баронессы и заметила промелькнувшее там облегчение.

— Как же ты вовремя, дорогая! Пойдём! — Агафья подхватила под руку невесту внука и, пытаясь сдерживать нетерпение, потянула ту в форт. — Борзый, придумайте что-то! Я скоро вернусь!

— Я опять что-то пропустила? Где Михаил?

— Как обычно, — буркнула Агафья в сторону, — тебя дожидается!

— Как обычно — это кого-то спасает? — попыталась пошутить разрядить обстановку Света.

— Его бы кто спас! — себе под нос произнесла баронесса, пропуская лекарку вперед.

Лечебница здесь находилась там же, где и в школе. Постройки действительно возводились по тому же плану.

«Удобно, не запутаешься и всегда будешь чувствовать себя как дома! Или как в гарнизоне», — пришла запоздалая мысль.

Михаил лежал в лечебнице. Выглядел он скверно, словно по его телу прошлись крупной тёркой, срезав всё лишнее. Вспомнилась детская сказка о плотнике, выстрогавшем себе в старости деревянную куклу. Жених сейчас выглядел как заготовка для этой куклы. Где-то срезы успели зарубцеваться, а кое-где ещё продолжали кровить.