Кодекс мстителя
Шрифт:
– Я нормально с тобой хотел поговорить.
– Как? Отбил у меня Диану, и нормально поговорить?
– Я не отбивал, она сама…
– И кто тебе поверит?
– Не надо верить. Я к тебе не за тем пришел, чтобы ты мне верил.
– А зачем?
Вадиму повезло. Мое желание набить ему морду перегорело. Действительно, человек сам ко мне пришел. Вот если бы я его где-нибудь в темном углу выловил!.. Да я и прилюдно не постеснялся бы начистить ему нос.
Но ведь не выловил, не начистил. Потому что превратился
– Поговорить хочу. Я слышал, ты в госпитале лежал, орденом тебя наградили, да?
– Слышал он!.. – Я бухнулся на кровать и затылком ткнулся в стену. – Давно ты с Дианой?
– Да с прошлой осени. Ты не думай, она не сразу сдалась.
– Сдалась? А ты говорил, что сама…
Я давно чувствовал, что Вадим уведет у меня Диану. Даже со сборного пункта сбежал, чтобы поймать с поличным его и ее. Думал, что застану их вместе.
Потому я и задыхался от дурного предчувствия. Если бы не письма, то оно точно прикончило бы меня.
– Да, я сделал ей предложение. Она отказалась, но потом поняла, что лучше со мной, чем с журавлем в небе.
– Ты ее купил.
– И это тоже…
– Я воевал, а вы тут с жиру бесились.
– Так ты же сам вызвался воевать. Все правильно, мужик должен быть сильным и смелым. Женщины слабы и трусливы. Тебя могли убить, и Диана очень этого боялась. Ты погибнешь, у меня появится другая баба! Кому охота у разбитого корыта куковать?.. В общем, ты не должен ее осуждать. Она, конечно, перед тобой виновата, но моего греха тут больше.
– Так я должен осанну тебе спеть?
– Нет. Всего лишь понять, простить и снова понять, что Диана полюбила меня.
– Полюбила?
Я волком глянул на Вадима. Вцепится бы ему зубами в глотку да голову резко повернуть, чтобы кадык лопнул!.. Но нельзя осквернять родительский дом смертью подлеца.
– Она и раньше прекрасно ко мне относилась. Только не понимала, кого из нас больше любит. Думала, что тебя. Но сейчас Диана со мной.
– Она любит тебя больше, чем меня? – Я скривил губы в ехидной улыбке.
– Нет, Диана не любит тебя, – нахмурился Вадим.
– Может, пойдем и спросим у нее?
– А гордость?
– Не понял?
– Где твоя мужская гордость? Она сделала свой выбор, и ты должен с этим смириться.
Я долго недоуменно смотрел на Вадима, потом заявил:
– Ты будешь учить меня гордости?.. Ты не просто тыловая крыса, а гад ползучий! Это же ты мне свинью с армией подложил. Я из-за тебя оставил Диану. И после этого ты будешь учить меня гордости?.. Пошел вон! Если ты сейчас не уйдешь, то я тебя убью!
– Я бы хотел с тобой договориться.
Вадим уходить не спешил, но за ручку двери все-таки взялся.
– О чем?
– Ты должен забыть Диану.
– Тебе-то какое до этого дело?
– Ты
Вадим смотрел на меня сурово. За полтора года он изменился. Раньше этот тип казался мне недотепой, рохлей, баловнем, возомнившим себя повелителем чужих судеб. Он приказывает, а кто-то, подвластный его могущественному отцу, исполняет все детские капризы. Но сейчас Вадим не выглядел тюфяком. Энергичный, деятельный, жесткий снаружи, черствый изнутри. Теперь он полагался не столько на отца, сколько на самого себя. Вадим явно стал опасным человеком. Впрочем, так было и раньше. Более того, я стал жертвой его интриг.
– Это мое право. Или ты опять скажешь мне что-нибудь про гордость?
– Да, скажу, но про свою. Если ты будешь искать встречи с Дианой, то я тебя убью, – жестко отчеканил он.
– Какие страсти! – съязвил я.
– Какие есть. Я тебя предупредил, а ты уж теперь думай.
– Ты меня боишься? – поднимаясь с кровати, спросил я.
– Я за тебя боюсь.
Я подошел к Вадиму, заглянул ему в глаза и сказал:
– Нет, ты меня боишься.
В его глазах было только опасение. Он страшился, что я его ударю, но не того, что уведу Диану.
– Я боюсь, что ты будешь доставать мою жену. Ты тень из прошлого, не должен перед ней маячить. У нас большие планы на будущее, и я не хочу, чтобы она потеряла сон.
– Ты заботливый муж, – язвительным тоном заметил я.
– Какой есть, другого не будет. Ты должен смириться, и тогда у тебя все сложится хорошо. Если нет, то не обижайся. Я тебя предупредил.
– Твой папаша такой же крутой бандит, как и раньше?
– Ты бойся не его, а меня. У него свои возможности, у меня свои, причем очень даже не маленькие!..
– Не надо со мной мериться. А то как бы без возможностей не остаться. То ли ты их потеряешь, то ли я. Или все-таки попробуем? Давай, кто кого, а? Мне терять нечего.
Без Дианы мне действительно жизнь не мила. Так почему бы не бросить вызов этому самодовольному болвану?
– Вот именно, терять тебе нечего. Это меня и беспокоит.
В глазах Вадима вдруг исчезла угроза, но появилось решение. Он понял, что со мной не договориться, а раз так, то надо от меня избавляться. Возможности для этого у него действительно имелись. Их не могло не быть.
– Я понял, о чем ты думаешь.
Я смотрел на Вадима с нескрываемым пренебрежением и с презрением к смерти. Сейчас я ничего не боялся, готов был принять любой вызов.
– Но ты должен понимать, что я живучий. В меня снайперы стреляли, и ничего. Нас минами забрасывали, а я живой. Граната рядом взорвалась, но, как видишь, я перед тобой. У тебя ничего не выйдет. Если ты дернешься против меня, то я отвечу. Тогда тебя ничего не спасет. Ты меня понимаешь?
Он не выдержал мой взгляд, отвел глаза.