Кодекс мстителя
Шрифт:
– У тебя что, серьезно с ним?
– Сперва я думала, что не очень. А сейчас мне кажется, что это, наверное, навсегда. – Вика заметно успокоилась и пожала плечами.
– А у него как с тобой?
– Все хорошо у нас. Он мне нравится, а я – ему.
– Ему не ты нужна, он на Диану метит. Изнутри в нашу семью войти хочет, меня подвинуть, а к ней лечь. Неужели ты этого не понимаешь?
– Да, была у меня такая мысль.
– Вот видишь!
– Что? – скривилась Вика. – Ничего я не вижу. По барабану Ване твоя Диана, он вообще не хочет
– Это твой кавалер только вид такой делает.
– Я сама с ним познакомилась и в дом привела.
– Сама же его и выгонишь. Как Игорька.
– Не буду я его выгонять. Игорек и рядом с ним не стоит.
На столе зазвонил телефон, да так тревожно, что у меня вдруг екнуло сердце. Рука сама потянулась к трубке.
– Вадим Павлович!.. – услышал я стонущий, надрывный голос Карманова, начальника личной охраны отца. – Вадик! Беда! В отца твоего стреляли!
– Как стреляли? Когда? – спросил я, чувствуя, как от волнения у меня отнимаются ноги.
– Только что стреляли…
– Что с ним?
– «Скорая помощь» сейчас будет.
Карманов завывающе вздохнул, а я понял, что он тянет время, морально подготавливая меня к самому страшному. Или у него просто не хватало духу сообщить мне ужасную новость.
– При чем здесь «Скорая помощь»?! Что с отцом?
– Да, ты прав, «Скорая помощь» здесь ни при чем. Она Павлу Дмитриевичу уже не поможет. Нет больше Павла Дмитриевича…
Мои пальцы отказались держать трубку. Она выскользнула из руки и щелкнула по столу.
– Что такое? – Вика смотрела на меня огромными глазами.
– Нам теперь надо держаться вместе, – пробормотал я. – Иначе все…
Отца больше нет, но его «серые волки» остались. Вся моя жизнь с этой минуты зависела от того, смогу я совладать с этой стаей или нет. Если не сумею, то меня порвут на части вместе с Дианой, да и Вике тоже достанется. Мало того, что я осиротел, так еще и на острие ножа оказался. И что теперь делать?
Глава 15
Безоблачное будущее было завалено землей вместе с гробом моего отца. Не успела осесть насыпь на его могиле, как на меня надвинулись грозовые тучи, такие темные, что за ними не видно было будущего.
– Вольф был мне как отец. – На меня тяжело, бездушно смотрел мужчина мощного сложения, с массивной головой и крупными, очень жесткими чертами лица. – Поэтому ты, Вадик, мой братан. А кровная родня должна понимать друг друга.
Я был в курсе того, чем занимался мой отец в темном криминальном мире, но в подробности не вникал, поэтому даже не знал, кто этот человек, пока он не назвался. Коган – это и кличка, и фамилия. Отец мне про него рассказывал, но живьем я данного субъекта увидел только сейчас. Коган остался на бандитском хозяйстве, когда отец дистанцировался от уголовщины. Вольфа больше нет, но Коган-то вот он, и теперь мне предстояло иметь с ним дело. Не я вызвал его на разговор. Меня сопроводили к нему в отдельный кабинет
– И что ты должен понять? – спросил я.
– Не я, а ты, Вадик. – Коган недовольно скривился, ему явно не понравился мой юмор. – Ты должен уразуметь, что у твоего отца есть наследники.
– Это я понимаю.
– Главный среди них вовсе не ты, а наш общак. Оттуда все ушло, туда и должно вернуться.
– Что ушло? Что должно вернуться?
– Твой отец поступил неправильно, взял деньги из общака, открыл бизнес, раскрутил его. В этом он молодец, даже не вопрос. Но бизнес ему не принадлежит, потому что стартовый капитал был изъят из общака. Логично?
– Я бы так не сказал. – Я мотнул головой.
– Почему? – поинтересовался Коган и недовольно повел бровью.
– Отец вернул деньги в общак.
– Кто тебе такое сказал?
– Отец говорил.
– Сказать можно все что душе угодно. На самом деле он ничего не вернул. А бизнес на тебя записал, на дочь, на твою жену, на мать вашу! – сквозь зубы процедил бандит.
– Я привык верить своему отцу.
– Нигде не записано, сколько он взял и вернул. Твой папаша имел общак как хотел, и в хвост и в гриву.
– Я не знаю, где и что насчет общака записано. Мне известно только то, кому принадлежит бизнес отца. На законных основаниях! Я знаю, кто будет им руководить и пользоваться доходом.
– Я тоже знаю, что почем, и уверен в том, что это неправильно. Ты мой брат, а мне почему-то ничего не досталось. Тебе жирный кусок, а я в дураках, как и пацаны наши. Разве это справедливо?
– «Справедливость» – понятие относительное.
– Ты мне, Вадик, мозги не пудри, лучше скажи, как дальше жить собираешься.
– Именно жить я и собираюсь.
– Так ведь и «жизнь» – тоже понятие относительное, – заявил Коган и нехорошо улыбнулся: – Сегодня живешь, а завтра раз, и уже труп. Хочешь мертвяком быть?..
– Это угроза?
– А если и так, то что? – хищно оскалился бандит.
Я рос и работал в тепличных условиях, но в реалиях отцовского мира кое-что понимал, поэтому ждал этого разговора. Не знал, когда он состоится, поэтому постоянно держал при себе охрану. Вот и сейчас за дверью кабинета меня ждали четыре отлично тренированных бойца. Если со мной здесь вдруг что-то случится, то они порвут Когана в клочья. Тот это понимал, поэтому сейчас мне ничего не грозило.
– Не надо со мной так разговаривать! – Коган своим страшным видом держал меня в сильном душевном напряжении, но все-таки я не побоялся сказать ему слово поперек.
– А как прикажешь с тобой беседовать? Может, попробуем договориться?
– О чем?
– Поделим наследство нашего отца по справедливости.
– Моего отца, – поправил я.
– Нашего отца! – Коган смотрел на меня парализующим взглядом, но я не кролик, чтобы по своей воле идти к нему в пасть.
– И как мы будем делить наследство моего отца?