Кодекс Оборотня 2
Шрифт:
— Ничего, — я поднялся, принялся одеваться. — Мы вроде договаривались, что ты не лезешь в мои дела.
— Пока все не заходит слишком далеко. Я многое пережила из-за твоего отца, Руари. И не хочу повторения.
— Отец как раз ставил тебя в известность.
— Это ведь не сделало нашу жизнь лучше и спокойнее.
— Все нормально, мам. Честно.
Она кивнула.
Я вышел из дома, доплелся до конца Прайор-Парк-авеню, остановился на перекрестке и посмотрел налево, где в трех сотнях футов начиналась
Сел на Старом мосту, рассказывая все, что произошло за последнее время. Шур, чуть омывая мне ноги, с которых я скинул ботинки, слушала, не перебивая. Когда я закончил рассказ, мне послышался сквозь журчание водных струй горестный вздох.
— Тут не могу ничего советовать, Руари, — наконец тихо пропела она. — Ты сам должен сделать выбор.
— Я делаю его постоянно.
— Да, — согласилась она.
Меня окутала прозрачная водяная дымка из миллионов мелких капель, дохнула на меня свежестью, словно Шур пыталась меня взбодрить.
— А если я ошибусь?
— Это будет твой выбор.
Я криво усмехнулся. Соскочил с каменного парапета моста и, надев на мокрые ноги ботинки, неспешно пошел дальше, в сторону Комерагских гор. Хотелось побродить среди вересковых пустошей в одиночестве и, может быть, найти правильный ответ. Промаявшись почти сутки в горах, я вернулся в город, невыспавшийся и голодный. Утренний туман почти разошелся, оставив после себя влажную прохладу.
На Митчелл-стрит меня окликнули:
— Руари!
Я обернулся. Ко мне направлялась Магра Даген.
— Доброе утро, Руари.
— И вам того же.
— Всё еще сердишься из-за произошедшего?
— Да тут много чего произошло, — хмуро отозвался я. — К вам… к магам не относится.
— Не против, если я угощу тебя кофе и завтраком? В «Золотой Арфе». Надо поговорить.
— О чем? — я почти сдался. На улице было промозгло. А от голоса Магры становилось как-то спокойнее, по крайней мере, если она держалась на расстоянии.
— Да так, поболтать, поделиться новостями.
— У вас есть новости, правда? — я скептически оскалился.
— Можно и так назвать.
— Что-то нашли с мистером О’Шэнноном?
— Что? А, нет, я про парней.
— Угу-угу.
Я вовсе не хотел ничего об этом слушать, но мы уже зашли в паб. В зале кроме нас никого не было. Бармен быстро приготовил нам кофе. Магра, делая мелкие глотки и время от времени облизывая с губ пенку капучино, неспешно рассказывала о «мальчиках», как они отреагировали на правду обо мне и на новости о том, что, оказывается, их семьи были со мной в сговоре, и так далее и тому подобное.
Я рассеянно слушал. Ее бархатистый голос усыплял. В итоге я стал усиленно пялиться на свою полупустую чашку, чтобы глаза не закрылись.
—
— Что вы от меня хотите? — поинтересовался я, всем видом показывая, что тема разговора мне не нравится.
Мне, наконец, принесли завтрак. Магре хватило такта подождать, пока я поем.
— Половина из них считала тебя своим другом, Руари.
— И что? — я ковырял зубочисткой в зубах. — Не помню, чтобы я когда-либо изображал из себя безобидную комнатную собачку. Или тем более напрашивался в друзья. Переживаете за их тонкую душевную настройку? Серьезно?
— Это бы сделало наш союз только крепче. Тебе не хочется вернуть их доверие?
Мне захотелось наговорить ей гадостей.
— Конмэл!
Мы оба уставились на дверь, в которую только что зашел Фалви.
— Ты что тут делаешь?
— Плету с миссис Даген заговор против магической полиции — что, не видно? — огрызнулся я. — Что я еще, по-вашему, могу тут делать ранним утром?
Магра даже чуть покраснела, бросила на меня испепеляющий взгляд, но Фалви, привычный к подобным оборотам, смотрел на меня, хмурый и мрачный.
— Ты дома когда был последний раз?
— Вчера утром, а что?
— Пойдем поговорим. Прошу прощенья, миссис Даген.
Мы вышли на улицу. Митчелл-стрит оставалась как-то непривычно пустынна.
— Я звонил тебе, к тебе домой. И никто не отвечал.
— У меня мобильный сломался, забыли?
— Мог бы завести новый. А дома что?
— Откуда я знаю?
— Твоя мать всегда подходит к телефону, Руари.
Мне вдруг стало тревожно. И только сейчас я понял, что Фалви на взводе.
— Что-то случилось? Вы так смотрите на меня, как будто я должен знать что.
— Помнишь, я тебе говорил про своего друга в военном департаменте Министерства по делам магии? Из опытной секции сбежал оборотень.
— Кто? Откуда?! — я смотрел на Фалви как на сумасшедшего.
— Они пытались проводить опыты на самых агрессивных для использования в военных целях. Но эксперимент провалился. Это был последний оставшийся в живых из подопытных.
— Охренеть! — только и сказал я. — И вы знали об этом?
— Знал об экспериментах. Но думал, что эксперимент закрыт пять лет назад. То есть что никого не осталось.
— Только не говорите мне, что мы должны его поймать.
— Все гораздо хуже, Руари. Боюсь, что этот оборотень будет охотиться на вашу семью. На твоего отца в первую очередь.
Тут уж у меня совсем отвалилась челюсть от изумления.
— Имя Фэлана Артегала тебе ничего не говорит? — продолжил Фалви.
Я молчал, соображая. Еще бы не говорило. Когда-то он был главным оппонентом отца на всех собраниях глав семейств оборотней. А еще он был людоедом.