Кодекс Охотника. Книга VIII
Шрифт:
Я мысленно застонал.
— Вы знаете... Алло, связь... Алло, пропадает...
Я нажал кнопку отбоя. Да, несколько малодушно получилось. Но сказать Королеве, что это совсем не в кассу, я не мог. «Берсеркеры» — лакомый кусочек. Да и учитывая финансовое положение короля Северного Королевства, шанс упускать я не мог. Но мне, чёрт побери, нужно было об этом подумать.
Я уж собрался отключить телефон, когда раздался еще один звонок.
Ого! Я взял трубку.
— Здравствуйте, Сара Абрамовна! Вы тоже хотите со мной
— Ой, молодой человек, вы всё шутите! — засмеялся пожилой, но очень сильный голос. — Где я, а где Эпицентр. Я тебя умоляю! Звоню тебе сказать, что твой заказ готов.
— Мой заказ? Какой мой заказ?
— Ну, ты же отправлял камень японским ювелирам?
— Да, отправлял, и мне скоро должно прийти уведомление.
— Таки оно уже пришло. Только пришло мне.
— Это, блин, каким образом? — удивился я.
— Минутку, посмотри. Отсылаю.
У меня блынкнул телефон. Я отстранил трубку и посмотрел. Передо мной было аккуратное колечко, с огромным камнем.
— Я, конечно, мало разбираюсь в женских украшениях, но на подвеску это совсем не похоже. Получилось кольцо с охренительно здоровенным булыжником! — сказал я в трубку. Немножко подумал и добавил. — Но надо сказать, этот булыжник охренительно красивый!
— Саша, я взяла на себя смелость изменить заказ. Не успела я с тобой поговорить в тот раз.
— В смысле? — спросил я.
— Понимаешь, подарить девушке на помолвку ожерелье — это как мальчику на восемнадцать лет подарить не машину, а, к примеру, куклу. Понимаешь, о чём я?
— Понимаю только, что это какой-то неправильный мальчик, — нахмурился я.
— Хорошо, Саша, скажу прямо. Какого бы размера не был камень, но ожерелье на помолвку дарить нельзя. Просто поверь старой опытной женщине. Вот я и взяла смелость переделать его в кольцо, оплатив работу. Хорошо, что я успела.
— Но как вы... — начал я, а потом подумал.
Странно, вроде бабуля поступила наперекор моему желанию. Но, честно говоря, у меня не было даже близко никакой злости, а скорее благодарность. Всё моё общение с женщинами почти никогда не перетекало из конфетно-букетного периода во что-то более длительное, так что я реально был новичком в этих отношениях.
Тут мне внезапно вспомнились узкие японские глаза по видеосвязи, которые стали еще уже в тот момент, когда я описывал заказ, для чего мне это нужно. Подозреваю, что эти грёбаные самураи уже тогда понимали, что я накосячил. Вот только решили не встревать. А Сара Абрамовна решила встрять.
— Благодарю, только я хотел бы компенсировать затраты на кольцо.
— Мальчик мой, это подарок...
— Никаких подарков! — жёстко сказал я. — Это мой подарок. Это мое кольцо. И я хочу полностью расплатиться за него сам. Скиньте мне ваш счет, пожалуйста.
Бабуля замолчала с той стороны, видимо, несколько ошарашенная моим напором. А затем сказала.
— Хорошо, как скажешь.
—
И снова молчание. Кажется, бабуля хотела мне что-то сказать, и на этот раз не выдержала.
— Сынок, я всю жизнь что-то делала за чужой спиной. И всегда у меня всё получалось на отлично. Тут тебя должно было беспокоить, действую ли я в твоих интересах, или наоборот против тебя.
Графиня Голдсмит показала свои зубки, и я не остался в долгу.
— Вы знаете, уважаемая Сара Абрамовна, я очень сильно не рекомендую когда-либо пытаться действовать против меня. За спиной или напрямую в лицо — мне пофиг.
Опять молчание. Наша пикировка начинала меня утомлять. В конце концов, раздался тяжёлый вздох с той стороны.
— Хорошо, Александр. Я думаю, что нам надо будет побеседовать ещё не раз, и не два. Я уже вижу, что ты не поц! Но в этом мире иногда следует действовать более хитро, чем ты привык.
— Спасибо за науку, — абсолютно искренне сказал я, уже тоже расслабившись.— Я с удовольствием с вами побеседую. Но всё-таки действовать буду так, как я решу сам.
— Ой, всё, — раздалось на той стороне трубки. — Бывай.
Ну, надо же. Это первая, кто положил трубку самостоятельно.
Какого хрена она решила взять надо мной шефство, и почему так воспылала любовью к своей внучке? Правда, все её действия пока идут исключительно нам во благо. Но я запомнил ту реакцию про покойную мать Анны. И мне казалось, что здесь что-то нечисто. Ладно, в любом случае, буду решать все проблемы по мере их поступления.
Как говорят умные люди — война-войной, а обед по расписанию. Поэтому я дождался прибытия заказчиков, которым дал Разлом, поставив электронную подпись, и двинулся в сторону усадьбы, где Волк уже вовсю шебаршил.
К моему приезду, передо мной, возникла приятная картина. Меня ждал сформированный конвой, который включал 4 БТРа, 2 «Тигра», 12 фур. Сбоку, на холостом ходу, грели двигатели 4 восстановленных транспортных военных вертолета «Катран». А Москаленко в шлемофоне лениво отсалютовал мне, стоя около пока ещё не перекрашенного «Серого Коршуна».
Я покачал головой. Сборная солянка. Но с другой стороны, имеем то, что умеем.
— Командир, мы подлетаем! — услышал я по рации.
Бойцы заняли свои места в машинах, ожидая опоздавших.
«Буревестник» выскочил из-за крон деревьев, и пошёл на посадку.
Откинулась аппарель, и оттуда выкатился сначала Отморозок, а за ним уже его Братан-Дегенерат. Они направились — куда бы вы думали? — в сторону усадьбы, где переминалась с ноги на ногу Анна, держащая в руках блюдца с нарезанными и почищенными яблоками.