Кодекс Охотника. Книга XV
Шрифт:
— Да нет, Андрюха, со мной всё в порядке. У нас с Волгомиром тут шутки для своих. В общем, грузимся и погнали. Эй, Один! Ты с нами!
На этот раз я взял все три «Буревестника», а сверху нас прикрывали наши «Валькирии». Лететь нам нужно было глубоко в Эпицентр, и я хотел, чтобы всё прошло без эксцессов. Только по моему указанию Москаленко забрал немножко вправо.
— Обратите внимание вниз, господа, — кивнул я Андросову и Ратнику.
Внизу продолжалась битва. Судя по всему, гоблины добивали волколаков. По крайней мере, даже с моего прошлого посещения, кольцо зеленожопых явно
— Это что еще за хрень, командир? — поинтересовался возмущённый Москаленко. — Никто не может безнаказанно стрелять по Галактионовым!
Он нажал на кнопку, и «Буревестник» едва заметно рванулся вверх, освободившись от груза.
— Дима, блин, что ты сделал? — настороженно спросил я у него.
— Экспериментальный образец. Крендель и Валерчик изобразили, просили проверить. Вот как раз появилась оказия.
— Надо поосторожней со своими словами, — буркнул я про себя, немного нервно смотря на экран.
Да, Кренделю я выдал карт-бланш на новые виды вооружений. Даже зону для испытаний ему выделил. Но это касалось артефактов. А что же ждёт нас здесь? Если они не испытали эту штуку на нашем полигоне? Так-то я ему обещал на понятном ему языке «глаз на жопу натянуть», если кто-то пострадает, поэтому парень не рисковал.
Сначала я увидел расходящийся во все стороны яркий свет. Затем нас накрыло ударной волной и послышался далёкий «БУМ!».
— Твою мать!!! — выругался я. — Крендель, что, ядерное оружие заново изобрёл?
— Не-не-не! — послышался весёлый возглас Москаленко, который сейчас явно веселился. — Я уточнял, никакой радиации. Чистый коктейль из слаймов! Я не до конца всё понял, но для того, чтобы взорвать более сильного, нужно взорвать более слабого. Это, мать его, цепная реакция, во!
— Хера себе, цепная реакция, — я посмотрел вниз, где гоблины, побросав машины, бежали прочь, а охреневшие волколаки, покинув свою крепость, которую защищали, уматывали в другую сторону. Кажется, на время местный конфликт заморожен.
Я достал телефон, нашёл абонента Крендель и написал:
«Запрещаю без моего прямого согласования дальнейшие испытания нового оружия».
«Принято!» — тут же ответил он. — «Как тебе хреновина?»
«Чего?» — отписался я.
«Ну, Хреновина. Бомба, которую вы только что сбросили».
Помимо воли, лицо моё расплылось в странной улыбке.
«Зачёт!» — написал я. — «И много у тебя таких Хреновин?»
«К сожалению, нет», — ответил мне Крендель. — «Хреновые Слаймы, очень медленно растут. Да и для их роста закончилось сырьё».
Меня начали терзать смутные сомнения.
«А что ты использовал в качестве сырья?»
«Ну так, Гремучую Воду, ясное дело».
Ратник и Андросов разом посмотрели на меня, так как я со всей дури влепил себе ладонью в лоб.
«Гремучая вода» — так называлась эта субстанция в этом мире. Мы же, охотники, её называли «Слезами Тёмной Богини». Исключительно редкий артефакт, который попадался чрезвычайно редко и стоил сумасшедших денег. Тёмная Богиня плакала исключительно редко и то исключительно от смеха. Грустить было не в её принципах, но и развеселить её
— Надо быть поосторожнее со своими словами, — пробормотал я.
Ведь это я сказал Кренделю брать со склада всё, что он посчитает нужным. Вот он и взял. А ещё мне надо более тщательно просматривать сводки, что даёт Астахов и Петрович о вынесенном из Разломов. Ведь эти слёзы я мог бы использовать совсем по-другому, а в итоге мы только что подорвали толпу зеленожопых оборванцев.
Нам почти не пришлось сражаться. «Буревестники» пару раз отстрелялись от дёрнувшихся в нашу сторону тварей, да «Валькирии» издалека пульнули дальнобойными ракетами. Каждый этот выстрел заставлял меня нахмуриться. Боеприпасы были штучные и стоили дорого. Хорошо, что у меня теперь скидка на мануфактуру Долгоруковых. Кроме этого, у меня открыта кредитная линия.
Да и Волгодонов пропал последнее время, хотя база на берегу Байкала была почти окончена. Поговаривали, что он контролирует сдачу какого-то секретного заказа на нужды имперской армии. По крайней мере, его помощник согласовал перечень нужной мне техники, вот только без своего хозяина он не мог сказать о сроках его исполнения. Я про себя улыбнулся. Хорошо, что Морозов не видел этого списка, иначе он бы меня, вообще, проклял.
Для того, чтобы расчистить площадку для посадки, мы дважды прошли, не жалея боеприпасов. Такого количества голубых и чёрных Разломов на единицу площади не существовало нигде, кроме, как центра Эпицентра, и они находились на расстоянии друг от друга в сотнях метров. Примерно один Разлом на квадратный километр. Так плотно были понатыканы здесь, причём, повторюсь, они были второго и первого ранга. Вдалеке мелькнул радужный, но мне он ненужен. Мне нужен был конкретный перворанговый Разлом, к которому мы сейчас приближались.
— Работай! — кивнул я Одину.
Когда мы прошли второй раз, сбросив на копошащихся тварей внизу смертоносные подарки, Москаленко был проинструктирован, заложив вираж более полого, чтобы дать время Одину призвать зверушек и добить раненых тварей, которые попали к нам под удар. Шнырька показал, как более мелкие, но очень смертоносные твари разрывали раненых монстров, которые чувствовали себя хозяевами этих земель.
Андросову это видеть было не обязательно. Когда мы приземлились и вышли из машины, он несколько раз хмыкнул, глядя на истерзанные трупы гигантских тварей, чьи раны не были похожи на осколки и снаряды. Хмыкнул, покачал головой, но ничего не сказал. Вот и ладненько.
— Поднимайтесь в воздух и ждите, мы недалеко, — кивнул я Москаленко. — Один, за тобой контроль территории.
— Самурай, ты со мной? — уточнил у него Москаленко, двигаясь к «Буревестнику».
— Настоящий воин должен почтить память своих врагов, если они сражались доблестно. Таким образом, их души смогут помочь настоящему воину в его будущих сражениях.
Я невольно улыбнулся, поняв двойной смысл маленького крысюка, который просто хотел нафармить ещё немного душ. Москаленко же покачал головой, запрыгнул в «Буревестник» и поднялся. Заходя в Разлом, я увидел, что Один удобно расположился на ближайшем валуне в позе медитации и закрыл единственный глаз.