Кодекс Охотника. Книга XVI
Шрифт:
Суперсекретный и тайный отряд «Холодные Головы»
Пятый следовал за Четвертым, а тот за Третьим, а тот, в свою очередь, за Вторым, который шел по следам Первого. Первый был у них самым главным. Сильным и важным. Именно ему сегодня было суждено вести их битву по приказу Старейшины, который наделил их силой и… умом, а также частичкой памяти предков. И все это было сделано, чтобы они смогли выполнить свое задание и показать себя.
— С-с-стаят-т-т-ть! — рявкнул Первый, и весь отряд из тридцати трех супербойцов резко остановился. —
— Уу-уу—уу—уу… — прокатился по их рядам дружный гул от предвкушения скорой битвы.
Но не только битву ждали они. Каждый из них хотел показать себя и получить достойную цель в этом мире, ведь в последнее время с этим тяжело. Слишком много их стало, конкуренция выросла, а Старейшина-Отец не имеет уже столько сил и времени. Ведь Великое Бездействие требует много этого самого времени.
Старший Брат, который уже получил свою цель, и даже другу сказал, что они полезные. Все они были связаны ментальной связью своего вида, и могли ощущать радость каждого, испытанную после услышанного. Ведь цель — это хорошо, а еще нужен друг, ведь они хотят быть, как Первый.
Короткий привал, и Первый махнул рукой, показывая направление. Они уже не были тупыми и все понимали, а потому последовали за ним. Не прошло много времени, как они вышли к небольшому лагерю или большому… Откуда им знать? Это был первый лагерь, который они увидели из тех, что можно разнести.
Пошли перешептывания в ментале, которые в корне обрезал Первый своим присутствием. В отряде должен быть порядок, так его обучал великий и могучий Лысый, и он перенял его знания. Он помнил все, чему тот его научил. Нападать нужно неожиданно и скрытно, когда вас мало, и а их много. Потому что иначе нет доблести, а кроме этого, еще слишком мало время на веселье. Потому отряд перешел на тихий шаг, то есть, стал красться. Наступил уже вечер, и у них все должно получиться.
Когда до лагеря осталось метров сто, то Первый снова остановил отряд. Он помнил, что говорил умный Лысый. Посели в сердце врага своего страх, и ты уничтожишь его разум и душу. Или это говорил маленький, с виду такой беззащитный мохнатый самурай, с огромной Душой внутри маленького тельца? Первый еще был очень молод и часто путался, но он вырастет и всем покажет! А потому скрытный отряд получил новую команду и обрадовался еще сильнее, ведь команда была «КР-Р-РИК»!
Тридцать три вооруженных и бронированных голема, которые только несколько дней назад были сформированы, но уже получили свое знамя, стали кричать во все глотки. Но громче всех орал Первый, как самый могучий.
— БР-Р-Р-Р-Р-Р-РА-А-А-А-АТА-А-А-А-А-А-А-АН-Н-Н-Н-Н!!! — с воплями бросился он на лагерь китайской армии, которая проспала самый страшный момент в своей жизни.
И только, когда Первый снес свой тушкой уже шестой шатер, он застонал. Последнее точно говорил не умный Лысый, а мудрый хвостатый. Кажется, кому-то еще нужно набраться ума. Но, пожалуй, он расскажет о своей промашке только своему братану, который тоже сейчас получил повышение и командует целой крепостью! И никому больше…
Когда весь девятнадцатый специальный войсковой диверсионно-разведывательный батальон Империи Дракона отправляли на это задание, то говорили, что это будет легкой прогулкой. А теперь они стали догадываться, что их
— Галактионов! — раздалось у меня в трубке.
— Да, Ваше Императорское Величество! — улыбнулся я, услышав напряженный голос Елизаветы. Небось, снова ругать будет.
— Даю тебе три дня. Считай это свадебным подарком, — невозмутимо продолжила Императрица.
— Э-э-э… Три дня на что? — удивился я.
— На свадьбу, обормот! — показательно недовольно пробормотало первое лицо Империи.
— А! О! — понял я. — Спасибо… большое! А вы будете?
— Я — нет, Оля будет, — услышал я в ответ.
— А в чем подарок? — на всякий случай, уточнил я.
— Над «Верностью» повисят «Вулканы», подождут, пока вы… отмечаете.
Я еле успел проглотить свое фирменное «спасибо, не надо». Сейчас как раз был такой момент, когда надо. Гордость я немного прикрутил, и как вежливый аристо произнес.
— Ну, это шикарный подарок, Ваше Императорское Величество! Спасибо!
— Пожалуйста, — Императрица все еще делала вид, что она очень недовольна, но я чувствовал, что ей приятно. — Но только три дня! Драконы орут, что мы вторглись к бедным Степнякам, а они не причем и грозят устроить миротворческую операцию!
— Ха… — не выдержал я. — Ха-ха! Ха-ха-ха! Реально? УстроИТЬ? Именно с таким окончанием?
— Ну да… — смутилась Елизавета. — А что не так?
— Ну, «не так» примерно тысяча голов пленников, из которых — больше половины именно Драконы. Готов отдать их всех вам, но только оптом, вместе с монголами — мне их кормить нечем. Н-н-нада?
— Ты уверен? — оживилась Императрица. — Это очень-очень кстати… — мечтательно произнесла она, и я прямо почувствовал, как Елизавета Петровна придумывает достойный и, возможно, не очень литературный ответ на следующую претензию Драконов в стиле «ихтамнет».
— На все сто? Ну, что, по рукам?
— По рукам! Грузите апельсины бочками… — произнесла загадочную фразу Императрица, и связь прервалась.
Я как раз вышел из портала, дабы немного передохнуть. Тяжелые выдались последние дни, вовремя печати поставил, сильно помогли. И всё ещё ищу баланс между «затащу сам» и «немного помогут», зря что ли я в гвардию так вкладываюсь? По-сути, это самая большая графа расходов в моем нынешнем бюджете.
Усталые гвардейцы также пошли мыться, есть и отдыхать. Как показала разведка — на многие километры вокруг «Гордости» никого из врагов не было, только мои муравьишки. Ах да, еще комендант Затупок снова занял свое место на наблюдательной вышке рядом с корзиной яблок.
— Блины будешь?
— Да, спасибо, любимая, — брякнул я на автомате, все еще пялясь в планшет.
— Уже любимая? — раздался веселый смех… Анны.
Я поднял глаза. Ну да. Аня сейчас весело смеялась, а вопрос задавала Катя Андросова. Точно, Анюта же говорила, что Катя приезжает.
— Э-э-э… — я почесал затылок. — Ну да!
Я с улыбкой посмотрел на Андросову.
— Я вообще-то в нашу вторую встречу в том итальянском ресторане решил, что ты будешь моей женой.
— Только мне об этом почему-то не сказал, — нахмурилась Катя.