Кодекс Охотника. Книга XXI

Винокуров Юрий

— Ещё одно, — сказал Архип, — со мной Александр Сергеевич связывался, уточнял, не нужно ли перенести старт экспедиции.

— В смысле, а зачем? — удивился я.

— Ну, твой временный выход из строя… — замялся Архип.

— Ой, иди в жопу, Архип! И Пушкину передай, пусть идёт в жопу! Всё нормально со мной, будем вовремя. Покедова!

С этими словами я вышел наружу. Набрал телефонный номер с быстрого набора.

— Здорово, несчастная жертва любви!

— Саша! — послышался рокот Волка. — Ты теперь долго будешь

меня подкалывать?

— Пока не женишься, — заржал я, и услышал с другой стороны какое-то бульканье. — Ну, или ещё чего-нибудь. Короче, я чего звоню… «Буревестников» н-н-нада?

Волк тут же оживился.

— Конечно, надо!

— Тогда приезжай и забирай. Империя нынче щедра, выделила целых два десятка.

— Фига се! Да это же настоящее состояние! — удивился Волк.

— Ну, а я о чём? Поэтому давай бегом, пока никто не передумал.

— Буду через час!

— Меня тут уже не будет, сам разберёшься, короче.

Я бухнулся в «Буревестник».

— Куда изволите, ваше благородие? — поинтересовался Москаленко.

— На остров, к тюрьме.

— Принято! — сказал он.

Мы поднялись, и через пятнадцать минут сели на серьёзно огороженной территории, на которой уже начали расти домики обслуживающего персонала и охраны.

Я, по здравому размышлению, решил, что ныкать тюрьму, в принципе, уже не нужно, поэтому пока соорудили временный забор. Ну, а дальше сделаем стены, и поставим нормальную охрану. Здание гидрометцентра нам уже ни к чему.

Первое, что я увидел, когда вышел из «Буревестника» — это недовольное лицо Бурбулиса.

— Александро, что я здесь делаю?

— Ашик здесь? — уточнил я.

— Да, здесь. Пошёл в парк, мороженое купить. Думал, ты чуть позже будешь.

— Отлично. В общем, что я хотел сказать. По-хорошему, здесь должен быть ещё Ратник, но он сейчас в Разломе по моему заданию. Время поджимает из-за моего незапланированного сна. Надо всё делать быстро. В общем, нам надо потихоньку начинать будить этих спящих красавиц.

— А я тут причём? — спросил Бурб.

— Ну, девушки будут явно не в твоём ведении. О них Анна позаботится. А вот мужчины, среди которых сильные Одарённые, попадут под опеку, твою и Ратника. Мне нужно, чтобы вы им немножко объяснили ситуацию, и ввели в курс дела по этому миру.

— А почему я и Ратник, Александро? Я не понимаю. Мы же сами не из этого мира.

— Вот поэтому вам будет проще объяснить. Вы-то адаптировались. И адаптировались, я смотрю, нормально…

Я демонстративно потянул носом воздух, а Бурб так же непроизвольно начал дышать в другую сторону.

— Не хочешь спросить, почему я Бухича не подключил?

— Да это и так понятно, что он с нами надолго не задержится.

— Всё ещё не хочешь ничего по его поводу рассказать? — улыбнулся я.

— А ты всё ещё не хочешь сам с ним на эту тему поговорить? — вопросом на вопрос ответил Бурб, и при

этом хитро улыбнулся.

— Один-один! — сказал я. — В общем, проехали. Я предварительно поговорил с Духом. Он пока может по сотне в день размораживать. Думаю, начнём с мужчин. А женщин он сможет большими пачками возвращать в мир, и там уже у вас будут помощники в виде уже размороженных мужчин. Ну, примерно вот так я представляю всю ситуацию. А вот и Ашик!

— Командир, я вам мороженое купил.

— Очень хорошо. Спасибо!

Я взял рожок.

— Сливош-ш-шное… — раздалось у меня за ухом.

Я глубоко вздохнул, и убрал руку за спину. Через мгновение мороженого у меня в руках уже не было. Мелкий засранец удивительно быстро восстановился после случайности с японскими пилотами. Я, честно говоря, думал, что он будет страдать подольше. Но, как мне смог объяснить Шнырька, его душа меняется вместе с моей. И уже как-то местная специфика Александра Галактионова на это наложилась. И что он вроде как всё ещё пацифист, но пацифист уже условный. И если, как он дословно выразился, «Еш-ш-шли Ш-ш-шандру будет угрожать опаш-ш-шношть, то Шнырька затащ-щ-щит, и ш-ш-штрадать долго не будет». Ну, на этом и порешили.

— Как там бравые воины степи поживают? — спросил я у Ашика.

— Да отлично поживают, — почему-то напрягся Ашик, и посмотрел в этот момент на Бурба.

— А почему ты на него смотришь? Бурбулис, там что-то не так?

— Да как тебе сказать… — тут уже замялся Бурб.

— Так, стопэ, мне вот не нравится ваше поведение. Давайте, что там происходит?

— Ну… степняки — ребята вольные, — осторожно начал Бурбулис, явно пытаясь подбирать слова, — но немного вороватые.

— Эй, мой народ не вороватый! Мой народ просто… Скучно ему, — когда Ашик волновался, у него прорезался акцент.

— Ну, и что твои скучающие соплеменники делают?

— Обычно мы ходим к соседям, и воруем у них лошадей и овец. Если получается, то женщин. Нет, мы их потом отдаём за выкуп, но всякое бывает, — Ашик посмотрел в пол, и тут же вскинулся. — Но женщин нет, не трогаем. Может быть, иногда овец съедаем.

— А ещё лошадей тоже едят! И бастурму делают! — добавил Бурбулис.

Ашик посмотрел на него с укоризненным видом — «И ты, Брут!»

— Ясно, так, а что конкретно натворили мои нынешние подданные? — спросил я.

— Ну, им стало совсем скучно, — осторожно начал Бурб, и замолк, глядя на меня в ожидании.

— Я понял. Они пошли воровать. И?

— Лошадей не нашли. Овец тоже.

— Ну, ясен пень, откуда овцы и лошади в Иркутске. А женщины?

— Бухич сказал, что если они тронут кого-то из местных, то он им глаз на жопу натянет.

— Молодец, Бухич, хвалю! — сказал я. — Ну, блин, Бурб, не тяни резину, и что дальше?

— В общем, не уходить же им с пустыми руками, — сказал Бурб, и снова замолчал.