Кодекс Охотника. Книга XXI
Шрифт:
— Поверить… — нахмурился Доброхотов. — С чего бы я тебе верил?
— Ой, всё! — поднял руки. — Александр Сергеевич, — обратился я к Пушкину, — не хотите обратно забрать командование? А то у нас с Максимилианом не всегда получается нормальная коммуникация. Очень часто Алмазный Мудак… Ой, простите… — я увидел, как перекосило Доброхотова. — Я хотел сказать, уважаемый Алмазный Король, начинает буровить. И вот тут находит коса на камень.
— Максимилиан, уважь барона, — улыбнулся Александр Сергеевич.
— Так
— Максимилиан, я тебя прошу, — спокойно и вразумительно сказал Пушкин.
На что Доброхотов опустил глаза, и кивнул.
— Возвращаю командование.
— Вот и хорошо, — сказал Пушкин, и повернулся ко мне. — Как мы дальше действуем?
— Дайте мне шесть часов, — попросил я и все согласились.
Как мы стали действовать? Ну, это как раз очень просто. Мы опять припарковались к разрушенному берегу, где уже не осталось, по понятным причинам, никаких причалов. И просто подъёмными кранами нас выгрузили: сначала на самоходные баржи, а затем доставили к берегу.
Перед этим я имел неприятный разговор с Долгоруковой. Для этого мне и нужны были шесть часов. Ну, до этого я имел ещё неприятный разговор с Хельгой, но там были претензии из разряда: «Почему я её не взял с собой». Там я отшутился.
А вот с Марией мне нужно было поговорить серьёзно. Я посмотрел на её бойцов. Да, там были хорошие, мощные ребята второго и третьего класса, вот только этого было явно недостаточно. Если их боевые доспехи выйдут из строя — а я видел, что они могут выйти, причём, случилось это на самом берегу, когда за спиной была ресурсная база всего имперского флота. Поэтому я попытался отговорить её от участия в походе. На что Мария как-то странно отреагировала. Кажется, я её немножко взбесил этими словами.
По факту, мы не шли пешком, у нас были машины, причём сделанные в Северном Королевстве, готовые к работе с аномалиями. Никаких экспериментов, всё давно проработано, и точно работающее. Ну, а запасные «Центурионы» были загружены в отсеки.
— Ты же понимаешь, если ты погибнешь, мне твой отец голову открутит. Он, как-никак, мой деловой партнёр. И ты, конечно, об этом пока не знаешь, но наше партнёрство только что вышло на совсем другой, можно сказать, международный уровень развития.
— Да мне пофиг, Саша, что там подумает мой отец. Я иду, и точка! — ответила Мария.
— Но ты же понимаешь, что тебя может отстранить Александр Сергеевич?
— Понимаю, — сказала она. — Но также я понимаю, что просто так он это делать не может, а если это случится по твоей просьбе, то забудь, как меня звали. Ты мне больше не друг! — надув губки, девушка сложила руки на груди. Немножко подумала, а затем добавила. — Даже если он запретит, я всё равно пойду за вами. Запретить мне пойти просто так никто не может.
— Вообще-то, может. К примеру, твой отец или Императрица…
—
Лицо девушки побагровело, и стало под цвет рыжих волос. Веснушки скрылись полностью за приливом крови. А большие глазищи смотрели на меня с раздражением и укором.
— Ладно, ладно! Сдаюсь! — поднял я руки. — Давай так. Если вы теряете свои «Центурионы», то вы без разговоров отправляетесь в тыл. И таких разговоров, как сейчас у нас, больше не повторится.
— Я Истребитель второго класса, Саша. Ты знаешь, на что я способна. Если всё будет хорошо, я наберу Истребителя первого класса. Я никуда не уйду.
Она на секунду задумалась. Увидела, что я нахмурился. И чисто женская интуиция поняла, что я готов пойти на некоторые уступки, но продавить меня не получится, поэтому поспешно добавила.
— Людей без экзоскелетов отправлю домой, я согласна.
— Хорошо, — кивнул я, продолжая задумчиво на неё смотреть.
— Эй, ты как-то странно на меня смотришь.
— Андрюха! — крикнул я.
В этот момент Андрей стоял в стороне и проверял сумки, которые мы возьмем с собой.
— Чего? — вскинулся он.
— Как думаешь, Марии Ивановне нужна анестезия? Или так обойдётся?
— Какая анестезия? — вскинулась девушка.
Андрюха сразу понял, и заржал.
— Ну, не могу сказать, что Мария Ивановна девушка нежная. Но думаю, не помешает.
— Андрей, ты о чем?, — нахмурилась Маша.
— Но, вообще, думаю, нужна, — продолжал разглагольствовать княжич. — Ладно, ты над гвардейцами издеваешься. Но при чем тут Маша?
— Да о чём вы, вообще, говорите? Какие гвардейцы, какая издеваетесь? Вы о чём?
— У меня одно последнее условие, — сказал я. — Я готов пойти с тобой на соглашение, но для этого мне нужно немного вмешаться в твою Душу.
— Чего??? — сказать, что Маша офигела, это ничего не сказать.
— Нужно сделать тебе парочку… — я на секундочку задумался. — Хельга! — крикнул я погромче, потому что она сейчас как раз стояла рядом с водителями из своего государства, которые были мехводами и командирами их наземной техники. — Можешь подойти сюда на секундочку?
Она подняла голову.
— Да, могу.
Она подошла.
— Хельга, у меня слов не хватит. Ты можешь рассказать Маше, что такое Печати?
Хельга сперва нахмурилась, но тут до неё дошло. У неё на лице возникла очень редкая, как для Ледяной Принцессы, но такая прекрасная улыбка. Она повернулась к Маше.
— Печати? Саша хочет поставить тебе печати? Поверь, подруга, это будет незабываемо.
И это действительно, скорее всего, было незабываемо. Но Андрея я всё-таки привлёк по другой причине. Если убрать лишнюю боль, то работать я смогу быстрее. А времени у нас было только шесть часов и мы торопились.