Кодекс Охотника. Книга XXII
Шрифт:
— Чувствую, Семёновна расстаралась. В общем так, Ареса и Гермеса помойте и уложите спать. Поручика, — я нахмурился, — можно побрить налысо, думаю.
Тут же, при моих словах, Затупок перестал изображать мёртвого медоеда. Вскочил, показал мне язык, и куда-то умчался.
— Ловите кучерявого! — крикнул я. — Его нужно подстричь.
— А что с Пушком, Саша? — удивилась Анна.
— Думаю, он ещё немного поспит. Так-то толковый пёс получился. Самое главное, компактный.
— Ы-ы-ы… — раздалось сбоку, и все посмотрели в ту сторону.
— А этот что за загорелый? — уточнил Волк.
— О, а это
Все посмотрели на меня как-то странно. Самый странный взгляд был у Абдуллы. Нет, вы не думайте, я же не какой-то рабовладелец. Александр Галактионов умеет делать предложения, от которых люди не смогут отказаться. Думаю, что Абдулла оценит моё предложение.
Я хлопнул в ладоши и широко улыбнулся.
— Ну, чего приуныли? С днём рождения меня! Все живы, здоровы! Я даже сам себе подарок сделал, — кивнул я на смуглого трясущегося перса. — У меня остался всего один вопрос: а что мне подарят мои любимые друзья и родственники?
Времени у нас мало. Родина в опасности. Поэтому отдыхать нужно быстро, чтобы время на нагибание осталось. Поэтому сегодня гуляем, а завтра делаем… что? Правильно, война-план покажет. И знаете, что самое странное? В первый раз за мое пребывание здесь меня настигло чувство, что нормальный отпуск организовал мне Кодекс. Мне есть кого и что здесь защищать, и это главное…
Атлантический океан
Рядом с побережьем Северной Америки
Адмирал Смоллет, в данный момент, находился между жизнью и смертью. Стыдно признаться, но опытный морской волк, который дослужился с самых низов военно-морского флота Американской Конфедерации до командира Атлантического флота этой же самой Конфедерации, не сдюжил против странной четвёрки русских, один из которых был вообще ребёнком. И сейчас испытывал жутчайшее в своей жизни похмелье.
Хотя трое из них были свои парни — военные ветераны. Один, можно сказать, коллега. Точнее, коллегой он был капитану Брэдбери, командиру подразделений «морских котиков» флота.
С них, кстати, всё и началось. На радарах возникло судно, которое было объявлено в розыск, как похищенное пиратами. Это была первая галочка в голове у Смоллета. Да, патрульный корабль Короната не был ни крейсером, ни линкором, но это был небольшой и очень зубастый корабль, способный постоять за себя. Скорости в нём было достаточно, чтобы уйти от более крупного судна. А захватить его на надувных лодках — не смешите мои копыта!
Тем не менее, два раза перепроверив, он понял, что это действительно так. Это то самое судно, и оно всё ещё находится в международном розыске. Тогда адмирал начал действовать. Капитан Брэдбери отправил туда своих лучших бойцов на «Морских Ястребах». А сам Смоллет произнёс угрожающую речь.
Неизвестно, что больше произвело впечатление на пиратов: летящие «Сихоки» с бравыми котиками, либо его пламенная речь, а возможно, двенадцать
Капитан Смоллет почти отдал приказ открыть огонь, когда посмотрел на камеры, что стояли на вертолётах, попросив оператора замедлить кадр.
Странным оружием, которым напали на вертолёты, оказались… пустые бутылки из-под дорогого коньяка. Было чётко видно, как один человек, одетый лишь в просторные семейные трусы, замахивается, и бутылка летит почти на полкилометра, врезаясь в бронированный фонарь вертолёта спецназеров. А как они поняли, что это коньяк? Ну, одна из бутылок попала в приоткрытое окошко и ударила второго лейтенанта Сандерсона прямо по голове. Хорошо, что у него на голове был шлем, который выдержал, но выдержала и бутылка.
Смоллет снова обратился к пиратам с требованием немедленно сложить оружие. После того, как он это сказал, адмирал слегка растерялся, поняв, что оружия, как такового, кроме бутылок, в руках у трёх мужчин не было. Лишь полупустые бутылки. Ну, и ещё оттопыренный средний палец, который был направлен в камеры.
В общем, пришлось Смоллету пойти на переговоры, потому что внезапно поступил сигнал от командования военно-морских сил Конфедерации. Да, он, конечно же, отправил сообщение об обнаружении патрульного корабля в штаб, и о своих действиях, которые собирался предпринять. И, кажется, это произвело там нехилый переполох.
Никогда ещё Смоллет не видел бригадного адмирала Стивенсона в таком ужасе. Он кричал и матюкался. Видно, что он делал это против своей воли, и что ему сильно накрутили хвост. Он требовал, чтобы ни один волосок не упал с голов пиратов, ни с какого из их участков тела. И это было странно.
Но, впрочем, адмирал Смоллет был старым моряком, и приказу подчинился. На удивление, «пираты» пошли на переговоры. Они даже выловили котиков, что бултыхались вокруг корабля и вернули им оружие. Не всё, конечно, часть из них они объявили трофеями, полученными за моральный ущерб. Ну, а ещё потребовали в качестве компенсации виски. Но ничего непоправимого не случилось. Смоллет согласился.
Эта странная четвёрка поднялась на борт. Затем случился ещё один странный момент. На патрульном корабле внезапно заработала рация, и истошный голос по-французски начал объявлять SOS и требовать помощи. Но тут один из русских, с вполне английским именем Макс, объявил:
— Пусть не обращают внимания. Коронатовцы раздуплились. Всё у них в порядке. Пускай разворачиваются и чешут домой. Это корыто нам больше не нужно. У нас теперь есть судно побольше.
Последние слова немного напрягли адмирала. Но дальше всё пошло вообще интересно. Макс вежливо попросил их доставить до ближайшего берега и даже предложил заплатить, поставив ящик коньяка. На простой вопрос Смоллета, а зачем они потребовали виски, если у них есть коньяк, Макс невозмутимо сказал, что любит разнообразие и готов поменяться.