Кодекс Охотника. Книга XXIII
Шрифт:
— Вася, давай! — рявкнул Макс, по лицу которого текли ручьи пота.
— Ключ на старт! — хмыкнул Астапов, не теряя расположения духа.
И протянул широкую ладонь, на которую сверху легла уже не менее широкая ладонь молодого человека. Их энергетические поля соединились, и Вася выдал Очищение. С громким хлопком тысячи проклятых душ ушли на перерождение. Стоящие вокруг люди попадали в истощении. К сожалению, не все из них выживут. Но большая часть, хотя бы, останутся живы. И, возможно, даже здоровы.
Макс безошибочно повернулся, навострил уши, и услышал дикий женский вопль.
—
— Хватит философствовать, — Олег тоже вытер рукавом потный лоб. — Долбаная Австралия, долбаная жара, долбаные джунгли, долбаные крокодилы. Я, наверное, стану вегетарианцем, когда вернусь домой…
— Угу, «вернусь», — кивнул Макс. — Давай закончим дело.
И они закончили. Обессиленный последний Эмиссар даже не сопротивлялся. Она не просила пощады, не раскидывалась проклятиями. При приближении Паладинов просто закрыла глаза и умерла, тихо и бесповоротно.
А Паладины почувствовали, что кто-то большой, могучий и страшный прямо сейчас заглянул из Изнанки Мира, чтобы передать посыл, который звучал примерно так:
«Я вас запомнил! Вы теперь мои личные враги!»
— Ха, все это слышали? — рассмеялся Вася.
— Ага! — кивнул молодой Коля. — Ну, убьём еще одного засранца! Одним больше, одним меньше… Делов-то!
И вся четвёрка весело рассмеялась. Они были молоды и могучи. Что такое для четырех Паладинов из Рода Галактионовых какой-то сраный Неназываемый?
Глава 21
г. Иркутск
Региональное отделение Службы Безопасности Империи
Начальник регионального отделения Службы Безопасности Империи по Иркутской губернии, Егор Варяжкин сидел за столом и судорожно писал бумагу о его переводе из этого города. Руки Егора дрожали, а мысли путались. У мужчины не было планов, а только одна цель. И она заключалась в том, чтобы свалить отсюда куда подальше.
Дописав одну бумагу и поставив под ней свою подпись, он достал новый лист и стал заполнять уже его. Новая бумага тоже была прошением, но не о переводе на новое место, а о переводе на другую должность. Главное условие, что должность должна быть в другом месте, и даже плевать, если она будет ниже его теперешней.
Егору было уже плевать на все. Всё, что он хотел, даже желал — это побыстрее покинуть этот чертов город. Город, который ничего хорошего ему не принес. Только одни постоянные проблемы. Нападения тварей из Разломов и других недругов, которые бегают через границу, как к себе домой. А ведь когда-то Егор как раз мечтал попасть вот в такой отдаленный город, до которого Империи не будет никакого дела. Где он сможет создать свои порядки, и тихонько зарабатывать себе на очень и очень, и еще пять раз очень обеспеченную старость.
Но не суждено. Вначале стали умирать все его потенциальные деловые партнеры, на которых не так и легко было найти выход. Но Егор был упрямым и целеустремленным. Сколько
Был период, когда ситуация накалилась до такой степени, что Егор подумал, всё, это конец для Галактионова. И решил, что ему нужно просто переждать. И вот… переждал. Теперь в городе творится полнейший хаос. Устраиваются тщательные проверки, и… Егору хочется иногда застрелиться, настолько он разочаровался в жизни.
До конца дня он написал еще двенадцать бумаг о переводе, и в последней он был согласен даже на то, чтобы его отправили охранником на какой-нибудь военный объект. Вот только… Отправить он эти бумаги не успел, ведь в его кабинет постучали.
— Я же сказал, что занят? КТО ТАМ? — зло крикнул он.
Вымещать злость на подопечных единственное, что ему оставалось. Он хотел допить бутылку дорогого коньяка после того, как прогнал нерадивых подчиненных, но… Дверь вдруг открылась.
— Я же сказал, что… — слова застряли в горле. — Прошу, проходите! Я ничего не сделал… я…
— Знаем, — усмехнулась женщина, которая вошла в сопровождении двух высоких гвардейцев в форме Рода Галактионовых. — Ты просто не успел ничего сделать, — усмехнулась Лепесток. — Это тебя и спасло…
После непродолжительного разговора Егор в первый раз в жизни почувствовал себя счастливым человеком. Увольнение, с пожизненным запретом занимать государственные и любые структурно-силовые должности. Лишение пенсии и любых выплат. Он радовался тому, что в своей жизни так и не успел ничего натворить или украсть, хотя очень стремился к этому. Правильно говорила его мама: «лох — это судьба». Зато, живой лох…
* * *
Когда я вернулся домой, то сразу услышал, как Анна, на повышеных тонах, с кем-то разговаривает по телефону. И в чем причина, я тоже знал. Я же губернатор, а это влечет за собой просто невероятное количество проблем.
Пока я ходил по Разломам и Эпицентрам, то Анна тут работала, да и не стоит забывать про Сару Абрамовну. Мне жена написала, что если я задержусь еще хотя бы на один день, то у нас в отделе финансов не останется специалистов. Абрамовна сократила его больше, чем наполовину, сказав дословно, что «с поцами работать не будет, и лучше бобров наймет, чем этих трутней, которые только просиживают штаны и ничего не понимают в финансах».
Если город останется без специалистов, это не страшно, и я не переживал. Куда страшнее, если уйдет Абрамовна. Это мне самому что ли всем заниматься? По докладам от Анны город сейчас в ужасном состоянии, а в бюджете колоссальная дыра.
Я не понимаю, как здесь раньше управляли, но вероятно это была нормой для этого мира и людей. Это я, как Охотник, привык к идеалу. Мы никогда не оставляли всё на волю случая, и если за что-то брались, то делали это хорошо, и плевать, что это было. Строительство или война.