Кодекс Охотника. Книга XXIV
Шрифт:
— Есть, — кивок головой. — Но опять же, я тебе о них не расскажу.
— Почему?
— А смысл? Если ты сам еще сомневаешься. Будешь готов — поговорим.
Бух посмотрел на меня мутным взглядом.
— Согласен, — тоже кивнул головой. — За это и выпьем!
В общем, гвардейцы еще два раза ездили за розовенькой, а мы просидели с Бухичем до самого утра следующего дня. И что самое интересное, он так и не сказал, кто его дочь. Сказал лишь, что он еще должен с ней поговорить, и только тогда привезет её ко мне. Я пошутил, чтобы сразу к Анне вез, типа, я такие вопросы не решаю. А он лишь согласно
Если кратко, я рад был видеть Бухича, и доволен нашим разговором. Хоть многого так и не удалось узнать, но я понимал, что пропал он не просто так. У него были проблемы и, скорее всего, на меня могут выйти новые враги как раз через Бухича, и того, что он со мной. Я же просто не понимал, почему он не расскажет всё, и тогда я смогу ему помочь. Однако, такой он человек. Привык решать все трудности в одиночку, и не собирается ни на кого вешать свои проблемы. За это я его уважал, и всегда был готов помочь ему.
Территория Драконов
побережье Тихого океана
— Дедушка, ты уверен? Это будет неприятно, — спросил уже в шестой раз Ларик у деда. — Мы можем дождаться отца, и он всё сделает сам.
— Уверен! Давай уже, начинай! Не хочу подцепить эту вашу заразу… непонятную, — выругался Годарт.
Ларик вздохнул и задумался. Отец обещал приехать, но вместо этого набрал парня и сообщил, что немного задержится. Но Ларика он не оставил, и дал ему инструкции, как нужно действовать.
Во время разговора он сказал, что всё обдумал и пришел к выводу, что парень справится сам. А вот Ларик не был в этом так уверен. Нет, конечно, он знал цену себе и своей силе, но все равно сомневался. Ведь это такой контроль… А если он сорвется, и опять погибнут невиновные люди. Этого он очень боялся, и не собирался допускать.
Но слова его отца… Они до сих пор звучали в его голове. «Ты уже взрослый, и я горжусь тобой, и безусловно доверяю. Сделай всё, как надо».
Отец верит в него. Верит и Ларик, что не подведет Сандра. Он не имеет права на такую роскошь. Никто и никогда до Сандра не верил так в Ларика. Даже его сестра сомневалась, хотя часто говорила обратное. Но он всё и сам хорошо понимал, ведь всегда был нестабильным.
— Тогда закрой глаза, и я начинаю, — дал команду Ларик.
— Закрыл. Давай уже, и это… — вдруг замялся Годарт.
Ларик знал, что он сейчас скажет, а потому поспешил его перебить.
— Не переживай, я не нанесу тебе вреда! Я не имею на это права.
Годарт сдержанно улыбнулся.
— К черту меня, Илларион! — вдруг сказал он. — Если будет для тебя хоть малейшая опасность, так сразу выходи оттуда. Я не хочу, чтобы ты пострадал.
От этих слов Ларик опешил, и даже забыл о том, что собирался сделать. В его голове сразу образовались сотни образов его первого отца. Того отца, от которого он не слышал ни единого доброго слова. Дальше пошли образы его окружения в те времена. Никогда и никто не верил в него, и точно не заботился о нем так, как Годарт.
Когда образы прекратились, у Ларика что-то переключилось в голове, и он взглянул на
Заражение Морфея? Почему он, вообще, переживает? Если в него верят уже два человека, то почему какой-то Морфей должен стать помехой? Морфей или Безымянный… Да пусть хоть сам бог Скверны! Ему плевать, он сожрет их всех, и даже не подавится. Он справится со всеми ими, и плевать ему на всё. Главное, чтобы люди, которых он называет своей семьей, были счастливы.
— Закрывай глаза, деда! И не о чем не переживай! Я сделаю всё, как надо! — без капли сомнений сказал парень и усмехнулся.
В этот момент в его голове возникли другие образы. Образы, которые заставляли его улыбаться. Он видел свой внутренний мир, в котором выстроилась не такая уж и большая часть демонов его души, но они занимали там всё пространство, и сейчас довольно орали. Им нравилось теперешнее состояние носителя. А может им нравилось, что Ларик не против сожрать своих врагов. Которых, судя по всему, будет много.
Когда Ларик написал мне сообщение, я еще спал. Но когда понял, от кого оно, то сразу отбросил в сторону всю свою сонливость.
Я справился. У деда было слабое влияние, но оно было. Иду проверять людей дальше. Спасибо, что доверил это дело мне. Я тебя не подведу! И деда тоже не подведу!
А в конце он еще и подписался.
p.s. Можно я приеду в гости? Хочу увидеть своих новых родственников. Я буду не с пустыми руками… У меня есть лаймы. И это… Можно я возьму с собой Эмико? Она хорошая, но почему-то тебя боится. Наверное, не знает, какой ты хороший.
Ларик… Такой Ларик.
Когда он сообщил про Морфея, то я сразу сказал ему, что приеду, понимая, насколько это важное дело. А потом немного подумал, и… передумал.
Ларик и сам может с этим справиться. Тогда почему он мне позвонил? Потому что снова перестал в себя верить. Это неправильно, и я доверил ему это дело, не переживая ни о чём совершенно. Такова уж натура у парня. Ему постоянно нужно напоминать, что он молодец, и что у него всё получится. Однако, должен сказать, что в последнее время он делает успехи, и это меня не может не радовать. А раз успехи есть, то нужно их развивать, а не хоронить под горой сомнений.
Ларик силен и, на самом деле, своей силы ещё не понимает до конца. Через тысячу лет, если он не сойдет с ума, тогда нужно будет уже всяким Морфеям бояться. Ведь Ларик сумел в себя одного поместить все проклятия своего народа. И при этом сумел выжить, о чем я вообще никогда не мог бы подумать, если бы не увидел.
Когда Волк говорил, что сходит с ума, то я лишь улыбался. Человек почувствовал новое для себя, что намного сильнее его самого. Так вот, у Ларика ситуация была тысяч в десять сложнее. А глядя на этого тощего и доброго парня, и не скажешь, насколько он силен. И сейчас я говорю не про силу, которой можно уничтожить или сражаться. Нет, его сила внутри него самого, и о ней я вечно ему твержу.
Помнится, я как-то показал Ларика одному Высшему Магистру из Ордена Демонологов. Тот лишь покачал головой и сказал, что ничем не может ему помочь. И, вообще, он видит такое в первый раз, и даже в природе подобного не может быть. По крайней мере, так он думал до этого момента.