Кодекс Охотника. Книга XXV

Винокуров Юрий

— Что?! — глаза у Хельги стали, как на пять копеек. — Уробороса, Мирового Змея?

— Какого такого мирового змея? — нахмурился я, внимательно выбрав самую румяную булочку и с удовольствием её откусив.

— Дорогой, при всём уважении, — скривила носик Катя. — Отойди в сторонку, от тебя воняет, и ты весь грязный.

— Прости, милая.

Я помню, что у Кати токсикоз, и я отошёл на пару шагов, повернувшись к Хельге.

— Ну, Уроборос — мифический Мировой Змей, — продолжала она пояснять, — который кусает себя за хвост.

— А, нет, этого дебила не

встречал, — скривился я.

— Почему дебила? — удивилась Хельга.

— А вот нахрена кусать себя за хвост? Нормальные Ураборосы кусают других.

Хельга молчала и хлопала глазами. Мои жёны не выдержали и рассмеялись.

— Ничего, милая, — успокаивающе погладила Аня по руке Хельгу. — К его юмору со временем привыкаешь.

— Но это не точно, — добавила Катя, и они рассмеялись ещё громче.

— Ладно, развлекайтесь, — сказал я и пошёл домой.

Тщательно вымылся и переоделся. Время было уже послеобеденное. Нагибать кого-то было уже поздно, тем более на пустой желудок. Поэтому я спустился вниз. И, как всегда, передо мной возникла Семёновна.

— Чего изволите, ваше благородие? Ушица ароматная есть, супчик грибной, и котлеток я нажарила сочненьких!

— Не, времени рассиживаться нет. А сделай-ка мне, Семёновна, бутерброд нормальный, — улыбнулся я, приобняв по-дружески кухарку за плечи.

Та покраснела, заговорщически улыбаясь.

— На пол-батона? — уточнила она.

— А, гулять так гулять! Давай на весь батон!

— Минуточку, — сказала она и быстро скрылась на кухне.

Для интереса засёк время. Прошло ровно двадцать восемь секунд, когда она появилась с разрезанным пополам белым батоном, внутри которого была всякая вкуснятина.

— Спасибо, Семёновна. Ты, как всегда, лучшая.

Я взял батон и неспешно направился в сторону Байкала, потихоньку откусывая свой гигантский бутерброд.

— Вот ш-ш-шмот!!! — раздалось из воздуха.

— Чего это? — удивился я. — Хочешь, кусай.

Прямо передо мной в воздухе начали пропадать куски бутерброда.

— Э! Харе!!! — я отдёрнул батон в сторону, потому что он начал уменьшаться слишком стремительно. — Сгоняй вон к Семёновне. Она тебе новый сделает.

— Не хош-ш-шу к Семёновне. Твой вкуш-ш-шнее… Ши-ши-ши… — заржал мелкий, и мне захотелось дать ему подзатыльник.

Мало мне жён, которые таскают у меня из тарелки. Ещё этот мелкий… предатель. Благо Шнырька смотался куда-то по своим шнаркиным делам, а я дошёл до полигона, забравшись на небольшую сопку перед ним. И уселся на задницу, чтобы было удобнее видно.

— Гони какао, бармалей!

Я протянул руку. Раздалось недовольное шипение. Но кружка с горячим какао у меня на ладони всё-таки образовалась.

— И зефирку, — сказал я.

Снова послышалось кряхтение, но без слов три маленьких зефирки выпали из воздуха в кружку.

— Вот теперь прощён! — сказал я, отпивая горячий напиток, глядя на берег огромного озера.

Там, прямо сейчас, Один проводил очередную тренировку. Команда А сражалась против команды Б.

В команде А был Пашка и его новый друг Затупок. Против них сражались

Мишка и Карл. А еще у них были зрители: Азалия, Диана и Василиса сидели в сторонке, и очень живо обсуждали.

Один был судьей, а Сойка подглядывала за Пашкой.

— Читер!!! — заорал Карл после того, как Затупок, после очередного удара, как ни в чем не бывало, немного полежав, вскочил на ноги и вцепился Карлу в ногу.

Тот его начал дубасить рукояткой меча по голове, но Пупсику было похрен. Карл, шоркая ногой, на которой висел Затупок, подошел к Одину и начал ему предъявлять что-то вроде того, что бессмертное животное использовать нечестно.

Но разве этим можно пронять моего мохнатого самурая? Он пожал плечами и сказал — последнее, что в настоящем бою увидит Карл — это будет именно честность. Не высовывая свою катану из ножен, отвесил Карлу подзатыльник и отправил его сражаться дальше.

В общем, это сражение длилось еще некоторое время. Ровно до тех пор, пока Один не призвал несколько жуков, а Пашка перехватил над ними контроль и отправил на штурм. Тут уже Михаилу пришлось выпустить из рук свой новенький бумеранг и снять с плеча подаренный мной лук.

Зачарованные стрелы легли, одна за другой, точно в цель, убив жуков на подходе. А затем Мишка странно улыбнулся, и чуть дольше, чем обычно, порылся в колчане, достал очередную стрелу. Которая немедленно полетела в цель.

Честно говоря, у меня успело ёкнуть в груди, потому что я видел, что стрела летит прямо в лоб Пашки. Шнырька уже готов был выхватить ее из воздуха, когда я её наконец разглядел и всё понял. Все случилось так быстро, что улыбаться я начал в тот момент, когда огромная стрела с присоской врубилась Пашке в лобешник. И тот, смешно всплеснув руками, упал на задницу. Поручик возмущенно взвизгнул и телепортировался, а в этот момент уже заорал Мишка, потому что Пупсик возник прямо за ним и вцепился парню в задницу. Пашка, громко выругавшись, вскочил на ноги и достал свою любимую лопату.

— Так, все, хватит! — хлопнул в ладоши Один. — Я сказал, хватит, — повторил он специально для Затупка, который косил хитрым взглядом на судью.

Недовольно отпустив орущего Мишу, он, переваливаясь с ноги на ногу, подошел к своему ошеломленному напарнику и задумчиво обнюхал его штанину. И в глазах у медоеда появилось очень знакомое мне выражение.

— Эй, — крикнул я, — мохнатый! Не вздумай его обсыкать!

Пупсик задумчиво посмотрел на меня, но решил не усугублять. Поэтому развернулся, нашел подходящую сосну и полез по ней наверх. Я же спустился вниз.

— Отличная работа, сэнсей! — обратился я в первую очередь к Одину, который изобразил мне легкий полупоклон.

— Все на благо Рода, — абсолютно серьезно сказал крысюк.

Я ткнул в него пальцем.

— Вот видите, молодежь? Учитесь!

Я снова обратился к Одину.

— Мне кажется, или они достигли уже той грани, когда обычная тренировка становится неэффективной?

— Еще нет, но очень близки, — абсолютно серьезно ответил Один. — Скоро нужно уже будет подыскивать противников посерьезнее.