Кодекс Охотника. Книга XXXIV
Шрифт:
— И что будем делать? — Тёмная сидела на шезлонге, подтянув ноги и обхватив колени, как маленькая девочка, встревоженная или испуганная чем-то.
Хотя почему «как»? Богиням было тревожно. Очень тревожно. Ведь они осознали, в какую ситуацию прямо сейчас все они попали.
— Надо идти к Сандру, — Морана закуталась в большой клетчатый плед — так, что только глаза и нос торчали наружу.
— Ага, только его сейчас во Вселенной нет, — сказала Пандора, единственная из всех, которая пыталась показать, что сейчас всё в порядке и чувствует она себя
— Да, но он же когда-нибудь вернётся? — возразила Морана.
— А если нет? — хмыкнула Пандора.
И все внезапно замолкли, с ужасом глядя в пространство. Их всех поразила одна и та же ужасная мысль.
А что будет, если действительно Сандр куда-то пропадёт? Их клятва сдерживать непрошеных гостей в этом мире никуда не денется. А то, что сейчас надвигается на Запретный мир, перемелет их без остатка.
Здраво размышляя, три богини пришли к выводу, что и Сандр тут вряд ли поможет. Но уж слишком верили они этому странному Охотнику. Ну, или хотели верить. Ведь если это не так, то они умрут. А умирать им совсем не хотелось.
— Костяной забрал Тириуса и Арона, — тихо прошептала Морана и зябко поёжилась под пледом.
Это были тоже страшные события. Костяной Скульптор забирал их братьев и сестёр к себе в вечное служение, убивая их, воскрешая и пересобирая — как тело, так и душу. Те кадавры, внутри которых хранилась сломанная божественная сущность, внушали реальный ужас — как своим видом, так и фактом своего существования. Существования, которое доставляло боль, как им самим, так и всем окружающим.
— Я не хочу стать костяком, — жалобно добавила Морана. — Я не хочу терять своё тело.
— Ну, ты богиня Смерти, — в первый раз за разговор хмыкнула Пандора. — Ты и так, вроде как, мертва. Тебе чего бояться?
А вот Моране было не смешно.
— Смерти бывают разные. И то, что делает Костяной, — это не смерть, это проклятье. Поверьте, подруги, я вам точно не пожелаю такой участи.
И снова девушки замолкли, погрузившись каждая в свои мысли. И так же одновременно они вытянули головы, заранее почувствовав гостя.
Беззвучно на их пляже проявилась прекрасная воительница в сияющих ледяных доспехах. На голове у неё был фирменный шлем с крыльями.
Фрида, мать всех Валькирий, явила своё присутствие трём тёмным богиням.
— Странно, — её красивое лицо исказила лёгкая усмешка. — Я думала, что вы сейчас бухаете с горя, заливая свою печаль и проблемы.
— Чё припёрлась? — Тёмная мгновенно выпрямилась, встала и вызывающе задрала подбородок. Одно дело — показать свою слабость перед старыми подругами, которые боятся точно так же, как и она сама, а другое — перед этой заносчивой светлой, которая явно пришла сюда поглумиться над ними.
— Я пришла к вам с информацией, — сказала Фрида. — Вы же уже поняли, что творится во Вселенной
— Да, уже поняли, — Морана не спешила вылезти из-под пледа, но скинула его, по крайней мере, с головы, и так же откинулась на шезлонге в более свободной позе. — А вот что собирается делать Один?
— Один? — Глаза Фриды на секунду сверкнули льдом. Улыбка стала чуть шире, но она была какой-то грустной. — Один вышел из игры. Он будет праздновать в Асгарде.
— Праздновать что? — удивилась Пандора.
— Да вот и я хотела бы знать, что, — развела руками Фрида, на секунду представ не богиней, а обычной уставшей женщиной, муж которой творит несусветную херню. — Но это не важно. Смысл в том, что армии Асгарда поведёт не он. Это будет Ульрих. Урождённый Сигурд.
— Вот как? — Тёмная быстро сообразила, что к чему. — Это получается, по этим человеческим законам он Сандру кто?
— Вроде как тесть, — улыбнулась Фрида.
— А ты, кстати, своего внука видела? — к Тёмной, хоть и ненадолго, но вернулось их обычное игривое настроение.
— Нет, — с грустью покачала головой Фрида. — В отличие от вас, у меня нет времени выстраивать свои проекции. Но я его чувствую. Собственно, именно поэтому я к вам и пришла.
— Тебе принести фотографию? — рассмеялась Тёмная. — Можем обеспечить. Ну а пока лови…
Она бросила мыслеобраз, в котором маленький Сан Саныч заливался смехом своим беззубым ртом, а его голубой и красный глазки взирали на смотрящего с какой-то взрослой иронией.
— Какой красавчик, — умилилась Фрида. — Спасибо. Но я не посмотреть на него пришла. Я — предупредить. Один давно не в себе. Я подозревала влияние инородных сил, поэтому сделала так, что Первородный Хлад ушёл из Асгарда. Ушёл в моём сыне и моей невестке. А вот то, что случилось дальше, вы сможете угадать сами.
— Он в маленьком Сашке? — вскрикнула Тёмная, догадавшись. — Но как это возможно? Как это может удерживаться в одном маленьком тельце? А если… а если он прорвётся? Этот мир ничего не спасёт! Это же… — Тёмная всполошилась и начала бегать по пляжу, заложив руки за спину.
— Спокойно! — Фрида подняла руку. — Спокойно. Он не вырвется. Душа Охотника не даст ему это сделать. Это единственная во Вселенной преграда, которая может удержать всё, что угодно.
— Так это было тобой подстроено? — выпучила глаза Тёмная, резко остановившись.
— Без комментариев, — хмыкнула Фрида. Но, судя по её глазам, прямо сейчас долбаная светлая испытывала какую-то дикую гордость. — Я пришла сказать о другом. Локи сошёл с ума. Он вбил себе в голову, что Первородный Хлад даст ему возможность освободиться от контроля Костяного. При этом его новые силы не только останутся, но и увеличатся. Он метит в высших богов, долбаный дегенерат. И он ни перед чем не остановится, чтобы добраться до этого ребёнка. Так что я предполагаю, что из всех бедствий, которые грозят этому несчастному мирку, первыми придут армии Костяного, и первым будет именно Локи.