Кодекс Суперзлодея
Шрифт:
— Сейчас ты в очень простой ситуации. Кроме нас двоих, тут людей нет. Значит, всех, кроме меня, ты должен убивать с максимальной жестокостью.
— С жестокостью?
— Это второй секрет воинского искусства. Намерение убивать даёт правильность движения оружия. Оно, само собой, будет идти по минимальной траектории с максимальным уроном. А ненависть удвоит вложенную в удар силу. Я читал о психологических экспериментах, когда под гипнозом людям, никогда не занимающимся боевыми искусствами, внушали ненависть к кирпичам и те ломали
— Значит, желать убить всех зомби с особой жестокостью?
— Да. Но ярость должна быть холодной. Нельзя превращаться в берсеркера.
— Не буду. Грибов с собой нет, да и грызть пластиковый щит, удовольствие так себе.
Грибы…? Вот что мне напоминает то, во что превратились лампы на потолке. Сама их форма прикреплённого к потолку шара осталась неизменной, а вот парящие в его центре излучающий свет кристаллы изменились на то же светящиеся, но не белым, а светло-зелёным, с лёгким оттенком гниения, комочки биомассы.
Я даже вспомнил, в каком мире используют для освещения грибы. В Ехо, городе, придуманном Максом Фраем, для освещения домов и улиц использовали один из самых садистских способов в обозримой Вселенной. Там в лампах бесконечно мучили грибы, чьим единственным преступлением было то, что они излучали свет, когда их что-то раздражало.
Но здесь грибы или что-то похожее, светились по доброй воле, а значит, изменившая светильники аномалия была не такой уж плохой.
Вскоре мы подошли к преграждающий дальнейший путь стене тумана. Она мало отражала свет в зеленоватом спектре, отчего стала заметна, только когда мы подошли совсем близко.
— А чего мы стоим? — поинтересовался через полминуты Марк.
— Проявляем терпение и хорошие манеры. За этой стеной нас кое-кто ждёт, а стена, судя по всему, толщиной в несколько метров. Мне не очень хочется, столкнуться с противником в условиях ограниченной видимости.
— Как ты узнал, что нас ждут?
— Ну, может, и не нас. Может, оно живёт около стены. Но оно нас чует и скоро выйдет.
Я не стал объяснять, что низкоэнергетический туман не помеха для моей ауры, и я явственно ощущаю за ним фигуру, наполненную отрицательной энергией.
— Ты умеешь бросать нож?
— Не пробовал.
— Это просто. Твой нож имеет такой баланс, что им и твоя бабушка не промахнётся. Ну, с такого расстояния, точно. Скоро из тумана к нам выйдет некто. Не знаю, кто, но голова у него есть. Возьми нож, сконцентрируйся на желании убивать и когда он выйдет, кидай ему в голову. Ты же помнишь, что зомби лучше всего бить туда?
— Помню, хотя мне всегда казалось это странным. Почему именно голова, точнее, мозг, у них уязвимое место? Ведь они им не пользуются.
— Возможно потому, что при жизни они верили, что поражение мозга означает смерть, а после смерти уже не могут изменить своих представлений. А может, потому что воссоздавший
— Второй вариант более логичен. Хотя, где Астрал, а где логика? Но не было бы логичнее и проще использовать копьё? — Марк стукнул о бетонный под древком удерживаемого в левой руке копья. Щит, надетый на предплечье, оставлял кисть свободной для таких манипуляций. В правой руке, несмотря на сомнения, он уже держал нож.
— Ещё древние римляне учили, что перед боем лучше всего кинуть во врага что-нибудь острое. А уж потом сходиться в ближнем бою.
На самом деле мне не нравился привкус от энергии этой, ковыляющей к нам сквозь туман, фигуры. Что-то кисло-гнилостное. Не хотелось подпускать это близко.
Сквозь туман начал проступать качающийся силуэт, с походкой перебравшего на праздниках крови с четырьмя промилле, вампира.
— Фух! — выдохнул Мрак, кидая нож. Тот лениво, в моём ускоренном восприятии, разок обернулся вокруг центра тяжести и воткнулся нашему встречающему, прямо в лоб.
— На будущее, — говорю, смотря сквозь щит на остановившегося на границе тумана монстра, — лоб, это самая прочная часть человеческого тела. У нас тут явный зомби, поэтому с протыканием подгнившей кости проблем нет. Но в живого антропоморфного противника стоит целиться чуть ниже. Проще всего, в центр головы.
— Понял, — Марк взял копьё на изготовку, замерев, прикрывшись щитом.
Из тумана всё-таки вывалилась… мёртвая медсестра с ножом, сделавшим ей посмертную лоботомию. Хотя, судя по внешнему виду, это не входило даже в первую десятку её проблем.
Для начала, кто-то разрезал ей рот. Буквально до ушей. А потом зашил его чёрной ниткой. Также были зашиты и глаза. Заляпанный, явно не её кровью, плохо застёгнутый медицинский халат, не скрывал ещё одного зашитого шва на шее, показывающего, что голова и тело принадлежат разным женщинам. К этому добавили парик, нет, скальп с длинными, до груди, светлыми волосами, прибитый к голове простыми гвоздями. Причём большая их часть осталась торчать на три-четыре сантиметра наружу. Судя по всему, нож был не первым предметом, попавшим ей в голову.
— Её не очень беспокоит мой нож, — начал косплеить Капитана Очевидность Марк. — Это какой-то неправильный зомби!
— Это блондинка, — пояснил я. — Ты не задел её мозг.
Глава 18. Ядро
— Как это, не задел мозг? — Марк довольно профессионально занял место слева и чуть сзади меня, готовясь под моим прикрытием нанести выпад копьём.
Зомби-медсестра почему-то не спешила нас атаковать, чем нарушала ещё один общий закон всех зомби, которые, почуяв живого, сразу переходили в состояние каптёра российской армии, услышавшего: «Чужое. Халява. Взять, взять!» Вместо этого она стояла, пошатываясь, и что-то искала в карманах.