Кодекс выживания 5. Война
Шрифт:
Дельта камни можно потратить только на осколки. Хотя у меня ещё есть соратники, которых не помешает прокачивать. И сегодня я в очередной раз убедился, что без них никак. Сам бы я справился тем мутантом только при полном запасе энергии. Да и то, за две атаки я только частично разкромсал его клешни. А Болт вообще красава, сначала повредил уязвимое место, потом подсказал куда бить. Да и Катя молодец, меня спасла и попала куда нужно. В общем командная работа рулит.
Решил два камня вложить в осколок, а три отдать Болту. Он пока единственный
Эпсилон камни, добытые из бегунов, я уже даже не считаю. За эту вылазку мы собрали их несколько десятков и каждый вкладывает на своё усмотрение. Кто в собственный объём, а кто в осколки.
Тая анализировать гамма осколок не решилась. Да и необходимости такой сейчас нет. До гамма доступа ещё никто из новеньких не дорос. Так что мы закончили анализ эпсилон осколков. На складе неучтённых больше не осталось. Да и все, что были у людей, Тая постепенно проверила и внесла в список. Осталось проверить только собранные сегодня. А нашлось их аж двенадцать штук.
Итого у нас есть:
1 — гамма осколок;
5 — дельта осколков;
34 — эпсилон осколков.
Уже неплохо. Но по мере развития каждого бойца, этих батареек нужно всё больше и больше. Радовало, что почти все эпсилонки были улучшены соответствующими камнями и давали в два раза больше энергии, чем раньше.
После разговоров с каждым иммунным, я узнал, что уже все получили дельта доступ. А значит пора изучать новые навыки. Катя взяла себе управление растениями. Остальные ждали пока Тая проанализирует другие осколки. Хотя остальные, это только Виталик. Ну и с Алисой всё непонятно. Старые её навыки так и не проявились, зато любую энергию она поглощает в любых количествах.
Да и новый осколок она слышит ещё лучше, чем предыдущие. Оставшись наедине она рассказала, как он просил её найти другие осколки и соединить их в единый. Её пугает энергия, сокрытая в нём. Ещё больше она боится саму себя. Да и я за неё переживаю.
Закончив с уборкой дома, мы наконец занялись огородами. На участке мажора такового не было. Зато в соседних дворах полно. Конечно, уже поздновато, но, как говорится, лучше поздно. Да и самые ранние растения женщины посадили ещё месяц назад. Сейчас мы по сути занимали незасеянные участки, в основном картофелем, кукурузой и пшеном.
С животными всё было хуже. По селу бродило несколько куриц, которым, каким-то чудом, удалось избежать заражения. Мы собрали их с соседнем дворе, а ухаживали за ними только неиммунные. Кстати им, неиммунным, на следующий день, после нашего визита в Шмарино, стало хуже. Скорее всего из-за нового осколка. Не помогал ни сейф, ни таблетки от радиации. Пришлось спрятать мощный осколок в бункере. Впрочем, с дома видно бывший двор деда Макса и можно присматривать за погребком.
Зато батя починил счётчик Гейгера, чему был безумно рад. Пол дня он носился с ним и со своим дневником измеряя всё и всех подряд.
—
— Да много чего. Например, радиация у нас дома колеблется между сотней и тремя сотнями микрорентген в час.
— А норма сколько?
— Ну вообще от 10 до 20. Допускается фон до 60.
— Ого. А прибор правильно работает?
— Да, просто источник излучения — осколки на крыше. Ну и иммунные тоже излучают. Триста микрорентген в час, как раз возле тебя. Рядом с остальными около двухсот. Если подальше от вас держаться — сто пятьдесят. А если отойти от дома на километр, фон опускается до сотни. Это всё равно много. При сотне у обычного человека появляется тошнота, рвота, слабость во всём теле.
— Как раз то, что было с мамой.
— Да. И после этого люди превращались в мутантов.
— Значит в первые дни осколки просто облучали всё вокруг. Значит у этих людей и шанса не было?
— Ну, смотря какую дозу они получили. При сотне ещё можно выжить. При 150 — есть 5% шанс умереть. При 350 — 50% шанс умереть в течение месяца. Более 700 — смертность 100%.
— Только в нашем случае не смертность, а мутации.
— Да, как раз первыми мутировали те, кто контактировал с осколками.
— Ясно. А какое излучение возле сейфа?
— Сейчас гляну... — отец посмотрел в записи. — Возле закрытого — 300. Если открыть — до 400. Ну а если достать осколок, тогда как раз выше 700. Это всё, конечно, условно. Всё зависит от времени нахождения под воздействием и количестве контактов со средой или источником. Если честно, то я удивлён, что мы ещё живы. От такого фона не спасут никакие таблетки. Да тут и костюмы не помогут. Тем более радиация уже в воде и еде.
— Значит это не простая радиация.
— Или с нами что-то не так. Даже неиммунные имеют некоторую устойчивость. Помнишь первые дни, когда маме стало плохо возле тебя и Псинки.
— Конечно... Забудешь такое...
— Выходит она получила опасную дозу радиации, но, когда ты отошёл подальше, она её переборола и пришла в норму.
— Значит даже неиммунные немножко иммунные? Чёт я совсем запутался.
— Не совсем. Я как раз занимался генетической кафедрой, работая на Вальтера. В сыворотке, что мы разработали, антитела не боролись с радиацией, а использовали её для пользы своего организма. Это даже позволяло получать навыки на короткое время.
— Ну да, у тебя в Пазле были навыки... Хочешь сказать, что неиммунные здесь со временем могут стать иммунными?
— Да они итак в некоторой степени иммунные. Просто их организм пока не настолько адаптировался к этой радиации. Хотя это не радиация по сути. Вот что будет, если, например, Болт, у которого второй, то есть дельта доступ, впитает в себя энергию более сильного осколка. Пусть будет пятого доступа, то есть альфа.
— Ну он превратится в мутанта, — не задумываясь ответил я.