Кодекс
Шрифт:
— Черт подери. Том, у меня, кажется, начались галлюцинации?
— Нет, она настоящая. — Том подошел ближе.
— Не дотрагивайся! — закричал Филипп. Бродбент протянул руку и потрогал полотно.
— Слушай, а я не сплю?
— Не спишь, — отозвался Том.
— Где ты ее взял?
— Она была у нее. — Том кивнул в сторону двери. Там на пороге стояла старуха и улыбалась беззубым ртом.
Бораби задал ей несколько вопросов, она долго говорила. Он слушал, кивал, а затем повернулся к отцу:
— Она сказала, что ее обуреваемый жадностью муж взял из гробницы много вещей и спрятал в пещере за
— Каких вещей? — резко спросил Бродбент.
Бораби и старуха еще некоторое время говорили между собой.
— Она не знать. Говорить, Ках украл почти все сокровища из гробницы. А вместо них в яшики положил камни. Он не хотел, чтобы богатства белого человека находились в гробнице тара.
— Как же я не догадался? — Максвелл. — Там, в пещере, мне показалось, что некоторые ящики легче, чем должны быть. И все время, пока я оставался в темноте, я пытался решить загадку. Не додумался, что это проделки старого Каха. А следовало бы. Господи, он спланировал все от начала до конца! Оказывается, он такой же алчный, как и я…
Старик посмотрел на холст. Отсветы огня играли на юном лице Пресвятой Девы. Максвелл долго молчал. Затем закрыл глаза и произнес:
— Принесите мне перо и бумагу. Теперь у меня есть, что вам оставить, и я хочу написать завещание.
84
Ему принесли перо и выделанную из коры бумагу.
— Хочешь побыть один? — спросил Вернон.
— Нет. Вы нужны мне здесь. И ты, Сэлли. Подойдите ближе, встаньте в круг.
Они окружили гамак. Максвелл Бродбент прокашлялся.
— Сыновья, — он покосился на Сэлли, — и ты, моя будущая невестка. — Помолчал и продолжил: — И какие замечательные сыновья… Жаль, что потребовалось так много времени, чтобы я это понял… У меня осталось мало сил. А голова как тыква. Поэтому буду краток.
Его глаза оставались ясными, и он посмотрел по очереди на каждого.
— Примите мои поздравления. Вы справились. Вы заслужили наследство, спасли мне жизнь и показали, каким я был чертовски никчемным родителем.
— Отец…
— Не перебивайте. Хочу дать вам на прощание совет. В конце концов, я на смертном одре и не могу устоять. Филипп, из всех моих сыновей ты больше других похож на меня. В последние годы я наблюдал, как ожидание большого наследства бросает тень на твою жизнь. Я не говорю, что ты алчен от природы, но сознание, что тебе предстоит получить полмиллиарда долларов, неизбежно развращает. Я замечал, что, стараясь показаться в своих нью-йоркских кругах умудренным опытом богачом, ты живешь не по средствам. У тебя та же болезнь, что и у меня: ты алчешь обладать красотой. Забудь. Для этого созданы музеи. Живи простой жизнью. Ты наделен тонким восприятием искусства — так пусть это будет наградой, а не способом признания и славы. И еще я слышал, что ты изумительный педагог.
Филипп коротко кивнул, не слишком довольный тем, что услышал.
Бродбент пару раз судорожно вздохнул, затем повернулся к Вернону:
— Ты, Вернон, ищущий человек, и я теперь понимаю, насколько важен для тебя этот выбор. Твоя проблема в том, что тебя легко обвести вокруг пальца. Ты слишком наивен. Запомни основное правило: если от тебя хотят денег, это не религия, а надувательство. Молиться в церкви никому ничего не
Вернон кивнул.
— Теперь ты, Том. Ты больше других братьев отличаешься от меня. Должен признаться, что я никогда не понимал тебя до конца. Ты не так материалистичен, как другие. И давно отказался от меня, думаю, не без оснований.
— Отец…
— Помолчи! Ты организован в том смысле, что знаешь, чего тебе хочется. Мечтал стать палеонтологом и копаться в костях динозавров, а я, как идиот, толкал тебя в медицину. Знаю, что ты хороший ветеринар, хотя не понимаю, зачем ты растрачиваешь свои незаурядные таланты, занимаясь беспородными лошадьми в резервации индейцев навахо. Я усвоил одно: надо уважать выбор каждого из вас. Динозавры, лошади… Ты поступал по-своему, несмотря на мои благословения. И еще я понял, что ты обладаешь целостностью. Это то, чего мне всегда недоставало. И я расстраивался, когда наблюдал такую основательную целостность в одном из своих сыновей. Не знаю, что ты станешь делать с большим наследством. Да ты и сам, наверное, не знаешь. Деньги тебе не нужны, и ты их никогда особенно не хотел.
— Ты прав, отец.
— И наконец, Бораби… Ты мой старший сын и вместе с тем — самый поздний. Я знаю тебя совсем недавно, но, мне кажется, понимаю лучше других. Я наблюдал за тобой и заметил в тебе такую же, как у меня, непоседливость. Ты ждешь не дождешься выбраться отсюда и насладиться приятной жизнью в Америке. Тебе кажется, что тара — не твое окружение. Отлично. Но скоро ты поймешь, что к чему. У тебя здесь было одно преимущество: хорошая мать и не было меня, чтобы портить тебе жизнь.
Бораби хотел что-то сказать, но Бродбент протестующе поднял руку.
— И на смертном одре не дают сказать речь без того, чтобы не перебить. Братья помогут тебе перебраться в Америку и получить гражданство. И я не сомневаюсь, что, оказавшись там, ты сделаешься большим американцем, чем те, кто там родились.
— Да, отец.
Бродбент вздохнул и повернулся к Сэлли:
— Том, это потрясающая женщина. Я всегда мечтал о такой, но никогда не встречал. Не дай ей сорваться.
— Я не рыба! — резко бросила Сэлли.
— Вот и я о том же: немного ершистая, но удивительная.
— Ты прав, отец.
Бродбент помолчал и перевел дыхание. Ему становилось все труднее говорить. На лбу выступил пот.
— Теперь мое завещание и последняя воля. Я хочу, чтобы каждый из вас выбрал по одной вещи из той пещеры. А остальное, если вам удастся вывезти коллекцию из Гондураса, я дарю какому-нибудь музею или нескольким музеям, на ваше усмотрение. Начнем по старшинству. Бораби, ты первый.
— Я буду выбирать последним, — ответил индеец. — То, что я хочу, не лежит в пещере.
— Хорошо. — Бродбент повернулся к Филиппу: — Попробую угадать сам… — Он посмотрел на «Мадонну». — Липпи твой.
Филипп хотел что-то сказать, но не смог.
— Ну а ты, Вернон? — Средний сын ответил не сразу:
— Я хочу Моне.
— Я так и думал, что ты его попросишь. За Моне можно выручить пятьдесят миллионов. Надеюсь, ты его продашь. Только предупреждаю: никаких больше фондов — не разбазаривай деньги. Настанет время, ты найдешь то, что ищешь. Будь мудр — отдай малую толику своих средств, но только малую.