Кое-что о немецких овчарках их дрессировке, о предвидении Лоренца и многом другом

Власенко Александр

Одно из упомянутых «обстоятельств» может показаться странным, но все-таки: не последнюю роль в появлении породы «выставочных НО» сыграли… дрессировщики и нормативы дрессировки. Дело вот в чем. Немецких овчарок, применяемых для службы, традиционно дрессировали и дрессируют, используя жесткую методику «немецкой школы», дающую прекрасные результаты на собаках с сильной, выносливой нервной системой. Практика использования НО в условиях тяжелой работы однозначно показывает: собака, не прошедшая «жесткого» обучения, по-настоящему надежной не бывает. Разумеется, не все овчарки способны выдержать такую дрессировку по полной программе. Мы ведь имеем дело с живыми существами, обладающими сложной и тонкой психикой, среди которых небольшой процент нежелательных отклонений от нормы — явление вполне обычное и неизбежное. В полицейском или армейском питомнике незачем и задаваться целью выдрессировать всех попадающих туда собак, если есть из кого выбирать. Так или иначе, лучшая по задаткам характера собака будет подготовлена к службе быстрее, без лишних затрат времени и сил, и покажет в среднем более высокие и стабильные результаты, чем собака худшая изначально. Слабонервных особей проще выбраковать и не использовать ни в работе, ни разведении. Так и поступали, пока все разведение носило в целом «рабочий» уклон и брак встречался лишь время от времени, а не в массовом порядке.

Но с тех пор, как порода «вошла в фавор» у любителей собаководства, большая часть овчарок оказалась оторванной от практического служебного применения. Чтобы из-за этого в массовом разведении не потерять рабочих

качеств, были придуманы специальные нормативы дрессировки, призванные играть роль своеобразных тестов. Собака, выдержавшая испытания по нормативной программе, включающей в себя проверку следовых, защитных и общекомандных навыков, как бы подтверждала свою пригодность для служебного использования (и в этой части — для разведения) по способности к обучению, силе, уравновешенности и подвижности нервных процессов. Дрессируя собак на выполнение этих спортивных нормативов, первоначально использовали ту же «жесткую» методику обучения, что и для служебных собак. Но любитель, очарованный перипетиями выставочной борьбы, титулами чемпионов и блеском медалей за экстерьер, редко когда имеет неискаженное представление о том, каким характером должна обладать настоящая служебная собака, если ему вообще до этого есть дело. Такой любитель озабочен единственно важной проблемой: как бы натаскать свою, пусть весьма не блестящую по характеру собаку, чтобы она получила этот треклятый диплом по дрессировке, без которого ее не допустят в разведение. Особенно если собака красивая, да еще, глядишь, претендующая на высокие места в рингах… Диплом нужен любой ценой! Ну уж коли испытаний не избежать, надо как-то так подготовить к ним собаку, чтобы «не сорвать ей психику». Спрос рождает предложение, и дрессировщики в этом случае предлагают использовать игровые приемы дрессировки. Правда, собака, обученная на игре (пусть она и способна выполнить весь полагающийся комплекс упражнений в стандартных условиях), оказавшись в непривычной обстановке, в любой момент может отказаться от работы. Выполняя навыки «защиты», такая собака не испытывает сильных эмоций — злобы, ярости. Она имитирует нападение, единственным объектом ее атаки является защитный рукав. Не человек — враг, облаченный в снаряжение, а рукав — апортировочный предмет, надетый человеку на руку! Никакой злобы и смелости тут уже, естественно, не требуется, был бы хоть какой-нибудь темперамент, да желание играть. Более того, агрессивность здесь очень мешает. Агрессивную собаку научить играть непросто, нужно прежде погасить агрессивность и приучить собаку к тому, что фигурант, изображающий побег или нападение, вовсе не противник, а партнер по игре. Да, от игровой агрессивности до настоящей — «дистанция огромного размера», поэтому натасканная на игре овчарка в случае реальной опасности не сможет достойно защитить не только хозяина, но и самое себя. Но ведь это от нее и не требуется. Собака должна всего лишь отработать норматив, и больше ничего. А это она запросто! И даже с определенным преимуществом перед «честно» работающими собаками. Например, при выполнении защитных упражнений овчарке нужно по первой команде быстро отпустить и стеречь фигуранта. Но возбуждение в ярости и возбуждение в игре — величины разных порядков. Собака, работающая яростно, работает энергозатратно: у нее соответственно должны быть и большая сила торможения, и высокая скорость вспыхивания и затухания, и быстрый переход от возбуждения к торможению, и общая уравновешенность нервных процессов. Большие затраты нервной энергии у азартных, по-настоящему боевых собак чреваты срывами, огрехами в работе. Конечно же, уравновешивание игрового возбуждения требует гораздо меньших сил, собака «работает» без напряжения, не утомляется и не срывается, т. е. не теряет баллов на испытаниях. Раз нормативы условные и противник условный, почему же не быть и работе условной, злобе условной, характеру условному — для полного равновесия! А если учесть, что дрессировщики, использующие игровую методику (что еще называют «итальянской школой дрессировки»), по их общему признанию, предпочитают брать в обучение собак беззлобных, доверчивых, игривых и даже чуть трусоватых, стало быть, по типологическим признакам малопригодных для служебного использования, то… Чего ждать, если средство подменило собою цель? В результате в разведение непрерывной чередою вливаются собаки, выполнившие нормативы, но лишь в малой степени пригодные, а то и вовсе негожие для практической работы.

Понятно, чем больше в Германии занимались «выставочным» разведением, тем больше появлялось собак с недостатками поведения и тем больше был заработок у профессиональных дрессировщиков «итальянской» игровой школы. Ну а появление «суперлиний» стало для них вообще открытием Эльдорадо. Игровая дрессировка как цунами захлестнула не только Германию, но и всю Европу, почти утратившую потребность в охранных, защитных собаках. Процесс вполне закономерный, ведь результативность этого метода обучения — по количеству дипломов — очень высокая, а требования к владельцам «суперовчарок», напротив, низкие — от них не требуется твердости в обращении с «мягкими» собаками. В общем, все довольны. И дрессировщики особенно: хотя их работа в значительной степени утратила элемент творчества и превратилась просто в ремесло, но высокий профессионализм и при игровой дрессировке необходим. Зато профессия, ранее бывшая связанной с риском, теперь стала совершенно безопасной. И судьи довольны: прежде, когда овчарки были строгими, лишь хорошо обученная собака, контролируемая хозяином, могла позволить постороннему человеку — судье — осмотреть прикус, ощупать мышцы и прочее, не проявив к нему агрессивности. Другое дело сейчас: можно смело гладить, щупать, шлепать почти любую — чего бояться укуса, коли и мыслей о таком у собаки от рождения нет и не было. А диплом по дрессировке есть, значит собака — рабочая. Знакомая картина, когда на российской выставке «забугорный» эксперт треплет собачью шею, нахваливая ее, собаки, хорошее поведение? А бедняжка как овечка перед закланием, в глазах одна мысль — и чего этот тип пристал? Сбежать бы, да ведь хозяин не отпустит. Придется терпеть!

Так вот, судьи и далекие от совершенства правила экспертизы «а ля ФЦИ» — это второе обстоятельство. Но его нельзя рассматривать в отрыве от самого мощного, третьего — социального заказа и обусловленного последним тотального наступления коммерциализации на разведение породы. Но есть еще и четвертое, и пятое… Как уже говорилось выше, все приводимые «обстоятельства» совпали на этот раз во времени, развились параллельно, и теперь трудно судить о причинно-следственных связях между ними, ибо действовали они в комплексе и постоянно влияли друг на друга. Поэтому я просто перечислю некоторые причины, приведшие НО к такому интересному финалу.

На формирование современных взглядов судей-экспертов НО значительное влияние оказали два фактора. Во-первых, правила и укоренившаяся ныне методика экспертизы вывели выставку из разряда зоотехнических мероприятий на уровень шоу-представления. Во-вторых, наукообразное обоснование современных идеалов экстерьера — примитивная механистическая модель якобы совершенной немецкой овчарки, не подвергнутая громкой заслуженной критике и потому обманывающая многих и многих собаководов, слабо знакомых с биомеханикой. Вообще-то, чтобы усомниться в правильности данных чисто умозрительных посылок, не нужно и вдаваться в тонкости: достаточно понять, что теоретическая модель, основанная лишь на пропорциях скелета, не может быть подлинным отражением физических способностей животного, состоящего помимо костей из мышц, внутренностей и прочего. Любая попытка более широкого или углубленного анализа этой модели, не говоря уже о практической проверке функциональных качеств собаки, соответствующих ее критериям, неминуемо приводит к быстрому развенчанию выдумок о каких-либо преимуществах нынешних красивых овчарок. Почему же никто из знатоков породы, ратующих за рабочие качества НО, не опроверг притянутых за уши «доказательств» целесообразности типа телосложения современных выставочных

лидеров? Скорее всего, только лишь потому, что никто не нуждается в этом опровержении. История, как мы убедились, свидетельствует: выставочное направление разведения уже по определению не может быть откорректировано с позиций пользовательской пригодности хотя бы на сколь-нибудь значительный срок. Перекосы возникают обязательно и непременно уже потому, что целью выставочного разведения являются выставочные успехи. И эксперты, судящие выставки, сами суть порождение этой системы, в ней развились и ей принадлежат. Более того, каждое последующее поколение экспертов, обучаясь у своих предшественников, все более и более отдаляется от традиционного подхода к НО как к породе служебных собак. То есть, возникает новая преемственность уже других традиций, в которых рабочим качествам породы нет места. Итого, здесь логические доводы или какая-либо борьба за возвращение НО «на круги своя» не могут оказаться успешными или, по крайней мере, оправданными. Подчеркиваю, выставочное разведение сегодня — это, в общем, не следствие ошибок или заблуждения тех, кто им занимается, но есть процесс самодовлеющий, имеющий собственные глубинные причины и вполне самостоятельное значение.

Социальный заказ на современную выставочную немецкую овчарку сложился под влиянием многих факторов. Хотя порода сохраняет свою популярность у населения европейских стран и спрос на нее все еще высок, в защитных и других рабочих собаках ныне особой нужды у обывателя нет, оттого снизился уровень требований к тем психическим и физическим качествам, которые прежде определяли лицо породы. Под прессом возобладавших в западном обществе сентиментально-гуманистических взглядов, все шире укореняются в массовом сознании нелепости, подобные той, о которой в упоминавшейся выше статье писал I-й председатель бультерьер-клуба ФРГ Р. Северин: «Англичане вполне убедились в том, что собаки, которые в определенном месте «учатся кусаться», вслед за тем жадно глотают каждый день по ребенку, а в выходные — двух». Такого рода отношение со стороны общественности привело собаководческие организации уже многих стран к отказу от необходимости пусть уже ничего не подтверждающих, но все же хоть по названию «рабочих» дипломов для племенных НО.

Заниматься настоящей «жесткой» дрессировкой в некоторых странах нынче стало просто небезопасно. Если доморощенные гуманисты пока согласны не замечать происходящего на дрессировочных площадках, то попытка наказать хлыстом строптивую собаку где-нибудь на улице, прилюдно, на глазах новоявленных «зеленых» может обернуться значительным облегчением кошелька, а то и более суровым судебным приговором. Но как иначе приучить собаку к тому, что безупречное повиновение хозяину обязательно не только в определенном месте, на дрессировочном полигоне, а везде и всюду? Это никого не волнует. Общественность готова слезно умиляться верности и доблести немецкой овчарки, но не желает знать, а тем более видеть чем все это достигается. Она изволит пребывать в розовых грезах и не терпит нарушений своего покоя, на что имеет право по закону. Закон же воспрещает жестокое обращение с животными. Причем «жестокое» в понимании обывателя, некомпетентного в этологии, а, стало быть, не осознающего обусловленной законом природы необходимости подобных воспитательных мер. Но зато заранее имеющего свое по сему поводу мнение, которое он считает должным, ничтоже сумняшеся, с ходу огласить и упорно отстаивать против любых убедительных доводов здравого смысла или даже научных фактов. Что поделаешь, имеет право! В приватной беседе после выставки «кубок России — 93» эксперт SV Карел Строугал, известный также как владелец питомника «з Генту», на мои вопросы о судьбе рабочих овчарок Чехии назвал в числе главных следующие причины их исчезновения: повальную моду на «выставочных» собак, почти поголовную скупку чешских НО «рабочих» кровей бундесвером и полицией ФРГ и… движение «зеленых»!

Кстати, на вопрос о представленных на «Кубке» собаках, прозвучавший примерно так: «Но разве это — овчарки? Они же развалятся, заставь их хоть полчаса побегать на хорошей скорости, не правда ли?», — он ответил: «Десять, ну еще пять лет назад у нас в рингах овчарки бегали по четыре часа. А сегодня требования другие, изменились вместе с модой. Сейчас этого не нужно». Увы, не нужно. Вот и Эрих Оршлер, также эксперт SV, владелец знаменитого питомника «ф.Бату» это невольно подтверждает. В статье Т. Ивановой «Специализированная выставка немецких овчарок» (журнал «Вопросы кинологии», №1-2, 1993) читаем: «Господин Оршлер отметил, что у многих собак были хорошие движения. Рассказал о своем опыте подготовки собак к выставке. Нужно много (по 50-60 минут ежедневно /Здесь и далее выделено мною. — А.В./ ходить в гору… При движении под гору большую нагрузку получают передние конечности и прогибается спина, поэтому во время тренировок с горы собаку желательно спускать на машине. После таких тренировок в течение 2-3 недель можно вводить бег на 1,5-2 км… Круглогодично дважды в неделю собаку тренируют в ринге. Для физического развития очень полезно плавание… Чтобы собака плыла с хорошей скоростью, можно посылать ее за палкой 5-6 раз и более, пока у нее сохраняется интерес. Для тренировок Эрих Оршлер не рекомендовал велосипед, так как, по его мнению, при этом дрессировщик не чувствует нагрузку на собаку…» Даже не смешно. Это что за, извините, одров нужно разводить, чтобы считать такие нагрузки для них достаточными? Человеку, горожанину с брюшком, отнюдь не спортсмену, протрусить 1.5-2 км на утренней зарядке это, может быть, и достижение, но считать столь ничтожную пробежку тренировкой для выставочного «крэка» — увольте, майн хэрр, не хочется верить! И, однако ж, приходится смириться с этой печальной правдой. Посмотрите видеофильмы о всемирных выставках, посмотрите непредвзято, без шизоидных ахов по поводу «совершенства форм» и прочего, господа «немчатники». И увидите: даже на той «скорости», точнее «тихоходности» рыси, на которой там демонстрируют овчарок с оценками VA, лишь единицы из них бегут с более или менее прочным в движении верхом. Тот же Фанто ф.Хиршель, бывший «победитель Зигершау», особенно запомнился ходуном ходящей спиной. А другие что, много лучше? И где же им выдержать нормальную рабочую нагрузку, нормальную проверку движения? Ах да, можно возразить, вспомнив, что все собаки, прошедшие «керунг», предварительно выдерживают «аусдауэрпрюфунг», то бишь «испытание выносливости». Но так ли уж это трудно, господа? При температуре воздуха не выше 22оС немецкая овчарка должна пробежать рядом с велосипедом 20 км в темпе 12-15 км/час. После первых 8 км делают остановку на 15 минут, после следующих 7 км — еще на 20 минут. Итого, двадцать километров преодолеваются за два часа с гаком, т. е. со средней скоростью менее 10 км/час. Воистину бешеные скорости сумасшедшего века! По завершении пробега, после еще одного 15-минутного перерыва, выполняют простые навыки послушания. Смотрят, не устала ли собачка.

Всегда считалось, что нормальный темп бега немецкой овчарки, ее «крейсерская скорость», которую она может держать хоть целый день, составляет километр за три минуты, стало быть, 20 км/час. И вроде бы прежде тест на выносливость предусматривал только один 10-минутный перерыв в середине пути. Но видимо с тех пор, как собак с горы стали спускать на машинах, прежние правила испытаний начали казаться кому-то в «Ферайне» чересчур жесткими и непосильными для «конструктивно совершенных» НО. Ах, господа, господа! Если это теперь считается испытанием выносливости, если нынешние собаки на большее не годятся, то не слишком ли обременительно для них собственное существование, не трудно ли им, часом, дышать, пить, есть? Ведь способность к быстрому и выносливому бегу так же неотъемлема от сущности немецкой овчарки, как и все перечисленные отправления ее организма.

Впрочем, я несколько увлекся и вновь пытаюсь подходить к выставочным собакам с «рабочими» мерками. Но это, надеюсь, не более предосудительно, чем к рабочим собакам подходить с мерками «выставочными»?

В качестве еще одной иллюстрации к рассматриваемому вопросу о разделении породы приведу выдержки из неопубликованного интервью, данного 6 июля 1991 г. судьей SV и владельцем известного «выставочного» питомника «ф.д.Шварцен Цвингер» г.Гюнтером Каспером вашему покорному слуге, в те поры главному редактору журнала «Кинология-информ».