Кое-что о тебе

Джеймс Джулия

С другой стороны, ничего удивительного. В конце концов, он агент ФБР, и запоминать детали – его работа.

И пожалуй, не грех признать, что Камерон Линд – как выражались другие мужики – офигительная красотка.

Тем досаднее, по мнению Палласа, было то обстоятельство, что девица оказалась полнейшей стервой.

К счастью, сегодня длинные каштановые волосы были стянуты в конский хвост, а зелено-голубые глаза из-за недосыпа потускнели. Правда, штанишки для йоги и футболка Мичиганского университета выглядели очень

симпатично, но из-за вышеупомянутого переизбытка стервозности Джек их проигнорировал.

– И вот когда они разбудили меня во второй раз, – продолжала свидетельница, – я и позвонила в гостиничную службу.

– Мне бы хотелось вернуться немного назад. – От реплики Джека, притаившегося в углу комнаты, Камерон вздрогнула: он заговорил впервые с начала ее рассказа.

– Уточните, что вы услышали прежде, чем заснули. До того, как шум в соседнем номере возобновился, – велел Паллас.

Камерон замялась. Джек понимал, что ей не хочется отвечать на еговопросы – вероятно, вообще не хочется с ним разговаривать – однако теперь, когда мисс Линд уже начала давать показания, особого выбора у нее не было.

– Я услышала звук закрывающейся двери, словно кто-то вышел из комнаты.

– Вы уверены, что это была именно дверь в коридор? – переспросил Паллас.

– Да.

– Но в тот раз вы не посмотрели, выходил ли кто-то на самом деле?

– Нет, – покачала головой Камерон. – Потом у соседей стало тихо. Приблизительно на полчаса.

– Опишите звуки, которые вас разбудили.

Поскольку теперь вопросы задавал Джек, Камерон развернулась к нему лицом и с насмешливой вежливостью поинтересовалась:

– И что конкретно вам хотелось бы знать, агент Паллас?

– Я уже сказал. Мне хотелось бы знать, что конкретно вы слышали.

– Примерно то же самое, что и в первый раз, – с некоторым вызовом заявила мисс Линд.

– Неужели? – насмешливо склонил голову Джек. – Вы сказали, что в первый раз слышали, как соседи занимаются сексом.

– По-моему, шлепки по мягкому месту и вопли «Я кончаю» явственно указывали на это.

– Значит, когда вы проснулись во второй раз, то снова услышали шлепки по мягкому месту?

– Нет.

Судя по выражению лица помощницы прокурора, ей не нравилось подвергаться перекрестному допросу.

– А как насчет воплей «Я кончаю»?

– Я слышала вскрики.

– Но не объявления о скором оргазме?

– Доходчивей изложите свою мысль, агент Паллас, – сердито зыркнула Камерон.

Пододвинувшись ближе, Паллас пристально уставился на свидетельницу.

– Моя мысль, мисс Линд, состоит в том, что ваша очевидная усталость не извиняет вашей небрежности.

Глаза Камерон злобно блеснули, однако после минутной паузы она кивнула:

– Справедливо, – и перевела взгляд на стену, смежную с номером 1308. – Проснувшись позже, я услышала, что кровать стукнула

об стенку даже громче, чем раньше. Но всего пару раз. Затем, как уже было сказано, я услышала вскрики.

– Мужские, женские?

– Женские. Звук был приглушенным, как будто из-под одеяла или подушки, – Камерон повернулась к собеседнику с выражением внезапного озарения и негромко спросила: – Ее задушили, да?

Джек колебался, отвечать или нет, однако было понятно, что рано или поздно все равно придется ввести мисс Линд в курс дела.

– Да.

Камерон закусила губу:

– Я подумала, что парочка просто старается вести себя потише. Мне и в голову не пришло… – и глубоко вдохнула, чтоб успокоиться.

– Вы же не могли знать, – поспешил утешить ее Уилкинс.

Джек стрельнул взглядом в напарника – хватит уже «доброго копа». Помощница прокурора большая девочка, справится.

– Вы уже рассказали детективу Слонски, что затем позвонили в службу безопасности, и в соседнем номере снова все стихло, так?

– А потом я услышала, как открывается дверь, и выглянула в глазок.

– Решили засунуть нос поглубже?

Подначка Палласа, похоже, вдохнула в свидетельницу новые силы.

– И слава богу, что решила, – огрызнулась она. – Иначе вы бы не получили информацию, которой я сейчас обладаю, хотя до сих пор не вполне разобралась, что же мне известно. Кроме того, агент Паллас, – елейно улыбнулась ехида, – не окажись я такой любопытной, у нас с вами не появилось бы столь приятной возможности свидеться снова.

Прихлебывавший кофе Уилкинс зашелся кашлем, подозрительно напоминавшим смешок.

Джеку колкости собеседницы показались жалкими. До того как перейти в ФБР, он служил в спецназе и вел допросы вражеских шпионов, лиц, подозреваемых в терроризме, и членов всевозможных повстанческих отрядов. Так что запросто справится с одной нахальной помощницей федерального прокурора.

– Приятно видеть, что кофе вас немного взбодрил, – сухо заметил Паллас. – Почему бы теперь не изложить, что вы увидели, когда проявляли свою активную гражданскую позицию, подсматривая в глазок?

– Гм! – поднял руку Уилкинс. – Может, с этого места задавать вопросы продолжу я?

– Да все нормально, – в один голос отозвались Камерон с Джеком.

– Уверена, вам уже известно, что я увидела выходившего из номера мужчину, – заявила свидетельница.

– Опишите его.

– Я уже описывала его детективу Слонски.

– Сделайте это еще раз.

Джек заметил, как вспыхнули зелено-голубые глаза. А красотке-то не нравится, когда ей указывают, что делать. Жаль, очень-очень жаль.

– Рост метр восемьдесят – метр восемьдесят три, – начала Камерон. – Среднего телосложения. Одет в джинсы, черный блейзер и серую футболку с накинутым на голову капюшоном. Все время держался ко мне спиной, так что лица я не видела.