Кое-что о тебе
Шрифт:
– Ничего подобного, – решительно возразила собеседница.
Вот черт, он действительно все знает заранее.
* * * * *
Через две недели у них случился еще один повод для празднования, хотя на этот раз Джек проявил гораздо меньший энтузиазм.
– С днем рождения, – провозгласила Камерон, устраиваясь за столиком в баре. Этим вечером она повела Палласа в «Сокка», ресторанчик-бистро буквально в нескольких кварталах от ее дома. – Тридцать пять. Такая дата, по-моему, достойна парочки подарков.
– Я же говорил, –
– Скажем так, я решила, что это одно из тех, похоже, нескончаемых твоих распоряжений, которые можно проигнорировать. – Камерон достала из сумочки и выложила на стол два конверта, один большой, сантиметра два толщиной, второй – маленький, но с какой-то вещицей внутри. – Выбирай.
Паллас взял тот, что побольше.
– Хороший выбор, – одобрила дарительница.
Открыв пакет, Джек обнаружил там объемный многостраничный документ. Вытащил его, перевернул, и в глаза тут же бросилось заглавие: «Соединенные Штаты Америки против Роберто Мартино и других».
Это был подписанный лично новоназначенным федеральным прокурором обвинительный акт по уголовному делу против тридцати четырех членов преступного синдиката, в том числе и самого Роберто Мартино. Акт насчитывал более ста пунктов нарушения законов страны и штата, начиная от рэкета, распространения наркотиков и огнестрельного оружия и заканчивая разбойными нападениями, покушениями на убийство и убийствами.
Джек молча пролистывал страницы. Примерно на середине документа агент задержался и внимательно перечитал обвинительные статьи, касающиеся убийства сотрудника Управления по борьбе с наркотиками, которого пытался спасти, и истязаний самого Палласа молодчиками Мартино. Все это было изложено абзац за абзацем с ужасающими подробностями.
– Плевать, если я не достану мерзавцев по каким-то другим пунктам – я за одно это отправлю их на виселицу, – спокойно пообещала Камерон. – Собираюсь передать дело в суд на следующей неделе. Мне подумалось, что неплохо бы при вступлении в новую должность навести шороху.
ФБРовец засунул документ обратно в конверт. Да, шорох будет еще тот. Протянув руку, Джек переплел пальцы с пальцами собеседницы. Камерон наверняка понимает, насколько важен для него этот обвинительный акт, но нужно убедиться, что она поступает так не из ошибочных побуждений.
– Ты уверена?
– На все сто. Мне три года хотелось взяться за данное дело.
– Может начаться серьезная заваруха, – предупредил Паллас. – К такому процессу следует подходить осторожно. Ломбард и Бриггс – ерунда по сравнению со схваткой с Мартино.
– Я много размышляла над тем, как нам следует действовать, – сказала Камерон. – Хочу привлечь всех агентов из чикагского отдела Бюро, а также из некоторых других подразделений, и произвести все аресты практически одновременно. Накрыть Мартино и его шайку одним махом, чтобы лишить их возможности ответного хода. Мне нужен надежный человек, который возглавит работу оперативной группы. Я подумала, что этим человеком должен быть ты. Я также считаю, что именно ты должен лично арестовать Мартино.
Джек
Неверно истолковав выражение его лица, Камерон недоуменно вскинула голову:
– Я думала, ты будешь рад почетной миссии уничтожить этого мафиози.
– Еще бы.
– Тогда почему такой вид?
– Просто пришло в голову, что теперь ты как федеральный прокурор имеешь в отношении меня властные полномочия.
Камерон вскинула бровь:
– Ваша правда, агент Паллас. В городе действительно новый шериф.
– Остроумно. И долго ты выжидала, чтобы заявить это?
– Примерно две недели, – засмеялась хитрюга и подтолкнула к нему второй пакет. – Не забудь про еще один свой подарок.
– По-моему, преподнесенную мне на блюде голову моего заклятого врага уже ничто не сможет превзойти, – заметил Джек, вскрывая конверт и вытряхивая содержимое.
Он ошибался.
Ключи от входной двери и пульт от гаража.
На мгновение застигнутый врасплох – небывалый случай, – Паллас вскинул глаза на спутницу:
– Это означает то, что я думаю?
– Все зависит от того, что ты думаешь. Если предполагаешь, что я прошу тебя переехать ко мне, то ты прав. – Ее лицо посерьезнело. – И если думаешь, будто я каждое утро просыпаюсь с вопросом, чем заслужила твое возвращение в мою жизнь, – что ж, в этом случае ты тоже прав.
Джек какое-то время сидел просто… ошеломленный. Никто и никогда не говорил ему ничего подобного.
– Иди ко мне, – хрипло пробормотал он, взявшись за стул Камерон, подтянул ближе и поцеловал ее – вначале нежно, затем, когда эмоции взяли верх, положил руку ей на талию и прижал к себе сильнее. Отодвинувшись, Джек заглянул в аквамариновые глаза. – Я люблю тебя, Кэм. Ты знаешь это, правда?
Она ответила поцелуем и прошептала ему на ухо:
– Я тоже тебя люблю.
Палласу потребовалась вся сила воли, чтобы сию же минуту не выдернуть Камерон из ресторана и не потащить домой. Сказанные ею слова – не говоря уже о черной кофточке, обтягивающей юбке и высоченных каблуках – сводили его с ума. Он метнул в спутницу коварную улыбочку:
– Надеюсь, ты не против сегодня отказаться от десерта. Я тут буквально умираю, так хочу остаться с тобой наедине.
– Эй, Джек – судя по вашим лицам, вам двоим немедленно нужен номер. И постарайтесь на этот раз выбрать такой, по соседству с которым не окажется мертвого тела.
– Реально, Камерон, твои друзья всегда появляются не вовремя, – услышав знакомый мужской голос, буркнул под нос Паллас и, повернувшись, обнаружил перед собой Колина.
– Поздравляю, приятель, – ухмыльнулся журналист, похлопывая именинника по спине. За Колином стояли Уилкинс, Ричард и Эйми с мужем.
– Я пригласила несколько человек, чтобы отпраздновать твой день рождения, – смущенно вскинула ладони Камерон. – Сюрприз.
– Мы идем в комплекте, – объяснил Колин. – Считай это общим подарком от всех нас: пятеро по-настоящему вредных и чрезмерно докучливых новых лучших друзей.