Кое-что за Одессу
Шрифт:
Выйдя из двора, можно оценить по достоинству размер тыльной части оперного театра. В любом театре сценическая часть заметно больше зрительской: хранилища декораций, оборудование для их перемещения, система подвески и наведения осветительных приборов, помещения для репетиций, переодевания, грима… Тыловой фасад одесского оперного вдвое выше главного. На таком фоне новодельное здание по соседству выглядит уже не столь громоздким.
Театральная площадь
Из переулка по лестнице с другой стороны театра поднимаемся на площадь сбоку от него. На художественном литье перил лестницы с обеих сторон всё ещё сохранились первоначальные гербы Одессы – с имперским двуглавым орлом
В советское время площадь называлась именем замечательного нидерландского философа Баруха (при крещении он перевёл имя с иврита на латынь и стал Бенедиктом) Михаэлевича Спинозы. Впрочем, это название осталось таким же неведомым, как название Пале Рояля «сквер имени Чарлза Дарвина».
Фонтан, охватывающий изрядную часть площади, появился при реконструкции театра в 1960-е годы. Он не только декоративный. Система кондиционирования воздуха в театре отдаёт тепло воде, та распыляется в фонтане и остывает. По размеру фонтана можно представить мощность кондиционера.
Раньше – когда о кондиционировании театра ещё не думали – на этом месте стоял маленький изящный фонтанчик: трое маленьких детей глядят на лягушку, а у неё изо рта бьёт тонкая струйка воды. Сейчас этот фонтанчик перемещён на другую сторону площади – к английскому клубу. В советское время в нём размещался один из двух на весь Союз музеев небоевого морского флота (второй – в Риге). Сейчас экспонаты перемещены в запасники музея одесского торгового порта, а здание после реставрации может вновь стать местом развлечений новой аристократии.
Как на Дерибасовской угол Ришельевской
С площади возвращаемся к театру и выходим на Ришельевскую. Перед нами – перекрёсток, помянутый в первой строке старой одесской песни.
Перед перекрёстком – главный городской дворец бракосочетаний и музей восковых фигур. Музей несколько раз менял название и сейчас именуется «У бабы Ути». Манекен с этим именем размещён над входом и благодаря электроприводу жестикулирует ради привлечения прохожих.
На самом углу – красивые жилые дома и здание областного отделения Национального банка. Когда банк ещё назывался Государственным, отделение несколько раз грабили. В последний раз это случилось в моём детстве – в конце 1950-х. Сперва всё было в порядке: вооружённые грабители запугали всех в зале, получили несколько мешков денег, выбежали, сели в поджидавшую у входа «Волгу». Но водитель занервничал, рванул с места не на той передаче – и мотор заглох. Пока вконец перепугавшийся шофёр вспоминал, что и в какой последовательности нажимать – из дверей выбежала пришедшая в себя охрана, нацелилась на автомобиль. Грабители поняли, что из машины стрелять неудобно и их успеют убить при попытке оказания сопротивления – и сдались. С тех пор этот банк больше никто не пытался грабить. Похоже, неудачу налёта сочли плохой приметой.
С угла хорошо видно: от Ришельевской в сторону моря Дерибасовская резко понижается. Это относится и ко всем параллельным ей улицам: Ришельевская отграничивает практически горизонтальную часть центра от системы приморских склонов – то плавных, как на Дерибасовской, то крутых, как береговой обрыв, в который она упирается. Но нижняя часть Дерибасовской входит в маршрут другой экскурсии, а на квартале между Ришельевской и Пушкинской нет ничего достойного внимания туристов. Поэтому мы пойдём от моря.
Улица легенд и торговли
В
Чтобы поддержать легенду, в 1970-е Дерибасовскую сделали пешеходной улицей. Проходившие по ней троллейбусные маршруты № 1 и № 2 перенесли на два квартала – на улицу Розы Люксембург (до революции она называлась Полицейской, а в постсоветские годы переименована в честь одного из очень немногих русских лауреатов Нобелевской премии – писателя и поэта Ивана Алексеевича Бунина, оставившего красочные, хотя и очень злые, заметки о своём пребывании в Одессе во время Гражданской войны). Сейчас въезд на главный отрезок Дерибасовской – от Екатерининской до Преображенской – перегорожен большими каменными глыбами и цветочными вазонами. Автомобили изредка пробираются на мостовую через тротуар, но вынуждены двигаться со скоростью пешеходов.
В реальности основное занятие Дерибасовской – торговля и угощение. Даже в советское время первые этажи всех зданий от Ришельевской до Преображенской были заполнены магазинами и столовыми.
От Ленина до Маркса
На квартале между Ришельевской (в советское время – улица Ленина) и Екатерининской (Карла Маркса) много лет было одно из немногих на улице неторговых заведений – центральный пункт междугородних телефонных переговоров (в дополнение к подобным же пунктам на главном городском почтамте и многих других крупных почтовых отделениях). Сейчас в это уже трудно поверить, но ещё в начале 1970-х автоматической междугородной связи вовсе не было. Приходилось заказывать разговор на переговорном пункте либо – если повезёт и если заранее куплен талон на определённое время беседы – на домашний телефон. Второй вариант практически недоступен приезжим – а их в Одессе летом едва ли не больше, чем постоянных жителей. Центральный переговорный пункт был так велик, что сейчас его помещение поделено между тремя крупными магазинами. И он всегда был набит до отказа.
Конечно, на Дерибасовской всегда старались разместиться самые роскошные магазины. Да и кормилища тут бывают весьма экзотические. На этом же квартале, напротив переговорного пункта – ирландский паб «Мик О’Ниллс». На следующем квартале – столь же эффектный шотландский паб и виски-клуб «Корвин» (правда, сам «Корвин» находится на параллельной Ланжероновской, а на Дерибасовскую выходит лишь двор, где размещена его летняя веранда).
Рядом с ирландским пабом недавно появилась итальянская гостиница «Фраполли». Дальше на той же стороне – старые гостиницы. Но «Большую Московскую» сейчас реконструируют, а «Спартак» и вовсе снесли: говорят, несущие конструкции слишком ослабели, и теперь на его месте выстроят новую гостиницу – возможно, даже чуть похожую на прежнюю. Только «Пассаж» всё ещё работает, но до него отсюда ещё далеко.
Национальные вывески
На углу Дерибасовской и Екатерининской ещё в 1960-е открылось первое в городе молодёжное кафе. Согласно общему духу тогдашней романтики оно названо «Алые паруса»: в конце концов, и капитан Артур Грэй из гениальной повести Александра Степановича Гриневского (Грина) хотя и мог себе позволить выбирать фрахт по настроению, но чаще всего выбирал съестное, хотя и достаточно редкое – вроде чая и тропических фруктов.
В приступе постсоветской украинизации кафе переименовали в «Червоні вітрила». Правда, червоні – не алые, а попросту красные. Но кого волнует соблюдение литературной точности, когда на кону идея создания народа, объединённого искусственно созданным и искусственно насаждаемым диалектом!