Кофе с мышьяком
Шрифт:
Эта удача решила дело и как будто открыла Ким дорогу, просемафорив зеленым: путь свободен, вперед! Она съехала от ненавистной родни, сняла маленькую квартирку и занялась тем, что у нее получалось лучше всего в жизни, – карманными кражами. Действовала ловко, умно и хитро. Дважды в одном месте не работала, в своем районе не светилась, одевалась неброско и прилично, волосы собирала в хвост, косметики – необходимый минимум, на плече – скромная сумочка, из которой торчал томик стихов Цветаевой. Имидж скромницы делал свое дело: ее ни разу не заподозрили, не поймали за руку, ее вообще не
Так продолжалось шесть месяцев. Ким наслаждалась свободой и достатком: она вкусно ела, покупала обновки, могла позволить себе сходить в ночной клуб... Мужчин вокруг нее было море – выбирай любого, но она держалась осторожно, ни с кем близко не сходилась, никого в душу не впускала.
Потом случилось нечто, перевернувшее вверх тормашками всю ее жизнь, к которой Ким только начала привыкать. Очередная вылазка, очередной лох, очередной час пик и давка в вагоне метро... Она стояла за каким-то пацаном в дорогой куртке, поезд замедлил ход, толпа притиснула ее к своей жертве, а дальше все должно было пройти по налаженной схеме. Ловко вытянуть кошелек, споткнуться, покраснеть, пролепетать извинения, а потом людской поток вынесет тебя на перрон – и прости-прощай, богатенький мальчик! Но в момент, когда Ким начала работать, ее запястье стиснули чьи-то стальные пальцы.
В голове все поплыло, она ничего не соображала от страха, и когда незнакомец вывел ее из вагона, так и не ослабив хватки, она уже была уверена: все, это конец. Милиция, суд, тюрьма; двадцать один год – а жизнь уже кончена!
Человек, поймавший ее с поличным, был довольно молодым и вполне симпатичным. Высокий, довольно стройный, одет чистенько и недорого. Ким попыталась было высвободить руку, но держали ее крепко.
– Что, кушать хочется? – насмешливо спросил парень.
– Простите, не понимаю.
– Да ладно, я же не слепой! Ты давно уже этим занимаешься?
– Чем?
– Может, погромче сказать, чтобы все услышали? – Парень обвел глазами перрон. – Там наверху мент мается, можем еще и ему рассказать, ага?
До Ким медленно доходило. Поезд уже минуту назад как уехал, увозя с собой пацана в дорогой куртке и с бумажником, сладострастно выглядывавшим из кармана джинсов. Ее мучитель со светлыми глазами не торопился составлять протокол, призывать понятых и свидетелей, не волок ее в дежурную часть... Он мило улыбался и с любопытством разглядывал Ким как диковинную зверюшку в зоопарке.
– Кто ты вообще такой?
– Роман. Будем знакомы. Да не бойся ты, я не из ментовки и сдавать тебя не буду. Пойдем кофе выпьем?
Тем же вечером Ким оказалась у него дома. Жил Роман небогато, в убогой «однушке», явно доставшейся от родителей. В кухне громоздились ящики пива, коробки с чипсами, орешками и прочей дребеденью.
– У меня бизнес, – неохотно пояснил Роман, перехватив ее взгляд. – Торговля.
– Ларек? – уточнила Ким с усмешкой. – И как дела, идут?
– Да что бы ты понимала! – рассердился он. – Карманница несчастная!
– Я тебе не навязывалась, – пожала она плечами. – Могу уйти.
– Ну и уходи. – Ромка тоже пожал плечами.
Ночью они легли в постель, как будто были знакомы тысячу лет, утром вместе позавтракали яичницей и колбасой.
– А ты не боишься, что я у тебя что-нибудь украду? – поинтересовалась она.
– Да пожалуйста! – Ромка рассмеялся, словно услышал хорошую шутку. – Можешь ящик пива взять, если уволочешь, а больше у меня красть нечего.
Тогда она уехала к себе, но уже на следующий день вернулась к Роману. Он чем-то ее притягивал, этот странный улыбчивый парень с холодными глазами. Возможно, напором и внутренней силой? Но он был небогат, а амбициозная Ким раньше на таких и внимания-то не обращала! Она искала прекрасного и, что немаловажно, богатого принца, пусть не на белом коне, но как минимум на иномарке, а тут – не пойми что: ездит на метро, торгует пивом в ларьке...
В конце зимы они стали жить вместе, это получилось как-то само собой. Ким отказалась от аренды квартиры, перевезла свои немудрящие пожитки и даже научилась готовить. Была ли это любовь? Вряд ли, но им было хорошо вместе, хотя Ким и понимала: их отношения нельзя было назвать идеальными. С друзьями Ромка ее не знакомил, домой никого не приводил, да она и не горела желанием заводить знакомства. Пусть дружит с кем хочет! Свой маленький личный «бизнес» она не прекращала – ей хотелось своих собственных денег, тем более что с Романа много и не вытянешь, а он как будто и не возражал, делая вид, что не знает, на какие шиши куплена то новая тряпка, то очередная пара туфель.
В один прекрасный день Роман высказался начистоту.
– Скажи, где ты научилась красть кошельки? – спросил он вечером, сидя перед телевизором, по которому показывали какую-то невразумительную комедию.
– Нигде.
– Что, просто попробовала – и получилось? Может быть, тебя кто-то научил?
– Отстань! – огрызнулась она. – Я в детстве фокусы любила показывать. Ловкость рук, и никакого мошенничества!
– А ты никогда не думала о том, чтобы поймать более крупную рыбку? – задумчиво поинтересовался Ромка.
– Слушай, о чем ты? – раздраженно рявкнула Ким. – Можешь выражаться яснее?
– Ну, это все ерунда, чем мы с тобой занимаемся. У меня палатка дурацкая, налогами обложили, крыше отстегивай, за аренду плати, продавцу зарплату плати... На жизнь ничего и не остается. А ты? Воруешь по мелочи из чужих карманов, того и гляди попадешься.
– И что ты предлагаешь? Грабануть банк?
– Я предлагаю играть по-крупному. Банк, конечно, нам не потянуть, а вот какой-нибудь ювелирный магазинчик...
Следующие десять месяцев они посвятили подготовительной работе. План Романа требовал тщательной подготовки: найти подходящее место, выяснить, как устроена система сигнализации, найти пути отхода, отыскать канал для сбыта того, что удастся взять... Дел было много. Выбор после долгих размышлений остановили на ювелирном салоне в одном из центральных переулков. Днем там было не протолкнуться – дамы в роскошных шубках, джентльмены на дорогих машинах, и все покупали, покупали, покупали... Это зрелище наполняло завистью сердце Ким и ледяной ненавистью сердце амбициозного Романа.